Оценивающе смерила меня взглядом.
– Незнакомый мне акцент. Я слышала многие языковые варианты имперского. Такой, как у тебя – ни разу. Ты не из Империи. Что еще? Бледная кожа… откуда-то с севера? Из северных королевств? Похоже. Вон как ты маешься от жары – весь лоб в капельках влаги. У вас там, наверное, еще зима? Лежит снег? Такого пекла, как здесь, и вовсе не бывает? Я права? Да. Сам приехал? Нет. Слишком уж бледный. Даже подрумяниться не успел. Через портал? С поисковиком клана? Говорят, они даже к вам протянули свои сети. Точно. Угадала. Что у тебя на плече? Двойка? Единица?
– Ноль, – сказал я.
– Тем более. Все понятно!
– Что тебе понятно? – спросил Гор.
– В рабы таких кланов, как Лизран, попадают двумя способами, – сказала Двадцатая. – Первый – как я, из тюремной камеры. Это основное место, где они находят будущих огоньков: покупают на аукционах тюрем или непосредственно у тюремной стражи – мой случай. Но нам не запрещают говорить о прошлом – наше пребывание здесь вполне законно. Ну почти. А вот таким, как вы, первым делом приказывают молчать о себе! Пусть ни для кого не секрет, как поступают кланы с магомелочью, но говорить об этом вслух не принято. Вас наверняка заманили сюда обманом. Даже в провинции не найти идиотов, которые согласятся стать рабами добровольно.
– О чем ты? – сказал Гор. – Мы свободные! Не рабы!
Я промолчал. Кто такие рабы, я не знал.
– Серьезно? Да? Не смеши меня. Что же тогда вот это?
Женщина распахнула халат, ткнула пальцем в картинку на своей груди – в синий кружок с непонятными символами внутри.
– Украшение?
Нам с Гором нарисовали такие же.
Я посмотрен на то место, куда указывал её палец. Потом мой взгляд скользнул ниже.
Двадцатая заметила это. Посмотрела мне в глаза.
Поправила на себе одежду. Но не сразу.
– И что это за рисунок? – спросил Гор.
– То, что есть только у раба, – сказала женщина. – Знак подчинения!
– Для чего он? – спросил я.
– Чтобы заставить вас делать то, что пожелает клан: быть огоньками или перерезать друг другу глотки. Да что угодно!
– Такого не может быть, – сказал Гор.
Он силился рассмотреть картинку на своей коже.
– Может. Вспомните: вы точно хотели здесь оказаться?
– Конечно!
– Гор не хотел.
– Что?
– Ты просил вернуть тебя домой, – сказал я.
– О чем ты говоришь, друг Вжик? Я с детства мечтал стать огоньком!
– Клан управляет нашими желаниями, – сказала Двадцатая. – Себе мы больше не принадлежим. Такие картинки на груди у людей в Селене можно увидеть часто. Рабство здесь процветает. Вам повезло, что вы не столкнулись с ним в своей глубинке. Что вам велел вар Брен? Не сводить этот знак? Правильно? Теперь вы будете его охранять! И от себя, и от других.
Я нащупал картинку на своей груди. Выпуклая, словно нарост.
Первая же мысль, которая меня посетила, звучала так: «Знак нужно беречь».
Женщина словно прочла её.
– Об этом я и говорила.
– Не всем рабам проставляют на теле такие знаки, – сказала она. – В некоторых случаях они не нужны. Часто знаки подчинения заменяют кабальными контрактами, чтобы оставить их владельцам видимость свободы. Вам предлагали такой? Да? Ведь вас привели в столицу, чтобы сделать магами? Я угадала? Откуда бы еще появились цифры на ваших плечах. Пообещали вам золотые горы? Силу, знания, деньги… так? А потом, когда измерили базовый резерв маны, решили, что вы не стоите дальнейших усилий. Признали негодными к использованию и продали клану Лизран. Возможно вас это огорчит, мальчики, но вы обошлись клану Лизран дешевле, чем любой из нас – преступников. Но не расстраивайтесь. Здесь вы хотя бы не будете долго мучиться.
