Магия отступника - страница 81

Описать этот опыт довольно трудно. Я и раньше путешествовал по снам, но неосознанно и чаще по чужому зову. Сейчас же я впервые попытался использовать магию таким образом и вскоре обнаружил, что столкнулся с непредвиденным затруднением. Пока Оликея и мальчик-солдат были в пути, успело взойти солнце и настал день. Все люди, которых я надеялся навестить во сне, уже встали. Мне не составляло труда их отыскать, поскольку расстояния преодолевать не приходилось. Сама мысль о друзьях приводила меня к ним, но их бодрствующие разумы были поглощены другими вещами и отказывались меня видеть.

Точно так же, как накануне мне не удалось установить настоящую связь с Гордом, сегодня вышло со Спинком, Эпини и Эмзил. Словно маленькая жужжащая муха, я кружил около их мыслей, но не мог в них проникнуть. Их восприятие мира яви было слишком отчетливым, чтобы позволить мне ворваться в него. Отчаявшись связаться с ними троими, я задумался, кого я могу застать спящим. Мне вспомнилась Ярил, и, не успев решить, насколько это разумно с моей стороны, я очутился в ее спальне в Широкой Долине. Она ненадолго прикорнула после полного тревог утра. Я пробрался в ее сон, совершенно не умиротворяющий, загроможденный делами, которыми ей предстояло заняться. Мерцающие складки бледно-голубой ткани боролись с надзором за дневной уборкой. Ее беспокоило что-то насчет скотины, но самым назойливым оказался образ Колдера Стита, уставившегося на нее с такой же надеждой, с какой беспризорник разглядывает витрину со сладостями.

– Откажи ему, – тут же предложил я. – Скажи, чтобы он убирался.

– Он не так плох, – устало ответила она. – Да, он бывает капризным, как ребенок. Но ему так отчаянно хочется, чтобы кто-нибудь увидел его мужественным и знающим, – я могу направлять его, всего лишь заметив мимоходом, что нужные мне поступки покажут его именно в этом свете. Устала я в основном от его дяди. Камни, камни, камни. Вот и все, о чем он способен думать. Он докучает прислуге и задает по тысяче вопросов в день, но старательно скрывает от всех, что именно ищет. И он совершенно бесцеремонен. Вчера я обнаружила, что он отозвал работников, ремонтировавших подъездную дорогу, и заставил их копать ямы вдоль берега реки и таскать ему полные ведра камней оттуда. Как будто он имеет право распоряжаться на наших землях только потому, что я помолвлена с его племянником! Как же он меня бесит!

Я промолчал, хотя и очень ей сопереживал. Я почти чувствовал тяжесть ее слов и отчаянной потребности поговорить с кем-нибудь о своих тревогах.

– Дюрил рассказал об этом мне, поскольку, по его словам, работы на дороге нужно закончить до зимы, иначе подъездной путь совсем размоет. Так что я пошла к отцу, а он заявил мне, что женщины, волнующиеся по таким поводам, обычно куда старше и уродливее меня и не имеют никаких видов на будущее. И мне пришлось пойти к Колдеру, и трясти его, и ныть, мол, дорога в ужасном состоянии и мою карету трясет на ухабах, – пока он не пошел к дяде и не сказал ему, что, по его мнению, им не следует забирать у Дюрила людей, пока они не закончат с ремонтом. А тот ответил, что рабочие ему нужны еще всего лишь на несколько дней, а потом они смогут вернуться к прежнему занятию. Словно он имеет право решать, что важнее для нашего поместья!

Я начинаю ненавидеть этого человека. Он хитрый, Невар, хитрый и коварный. Он с легкостью вертит Колдером как хочет и льстит отцу, так что тот теперь считает профессора Стита очень мудрым и достойным доверия человеком. Я так не думаю. Мне кажется, он видит в нашем с Колдером браке возможность хорошо устроиться. Такое впечатление, что всякий раз, когда я начинаю верить, будто управляю собственной жизнью или вообще хоть чем-нибудь, появляется кто-нибудь и все портит. Я уверена, если бы его дядя только убрался отсюда, я смогла бы управлять Колдером к собственному удовольствию. И кстати, к его тоже. Ему от меня многого не надо – я должна быть милой и говорить ему приятные вещи. Но его дядя! Не сомневаюсь, что он собирается поселиться здесь после моей свадьбы с Колдером и управлять делами по своему усмотрению.