Магия тьмы - страница 29

В этой главе речь шла о круге как символе вечности. Тут описывались чары, которые якобы позволяли заточить призрака, демона или существо из темной силы в какой-либо предмет и запечатать там при помощи нарисованного кровью круга и словесной магии. Для начертательной магии обычно использовались чернила или мел, но в этой книге говорилось о магических письменах, выведенных кровью. Магия крови использовалась только и исключительно для тех чар, которые Палома всегда называла «сомнительными».

«Если нужное тебе заклинание требует применения крови, – однажды предупредила его наставница, – следует вообще отказаться от использования этих чар».

Но, может быть, для заклинания, которое поможет ему найти Деза, нужно будет совсем немного крови – и очень много силы воли. Альфи провел кончиком пальца по темному кругу, нарисованному в книге, и представил его кроваво-багровым.

Тут дверь его спальни распахнулась, и в комнату ворвалась Палома. Красная мантия – отличительный признак каждого дуэно – развевалась за ее спиной. В ее обращенном на принца взгляде горела ярость – Альфи еще никогда не видел, чтобы его наставница так злилась.

– Где ты был? – Палома подошла к нему так близко, что принц почувствовал на своем лице ее дыхание.

Он открыл рот, но не сумел произнести ни звука, лишь инстинктивно потянулся к книгам, однако Палома, заметив фолианты, схватила их первой. Увидев, что это, она поджала губы.

– Палома… Я могу все объяснить… – пролепетал Альфи.

– Лука пришел поговорить с тобой, а в комнате никого не было. – Глаза Паломы сузились. – Тебе повезло, что он вначале отправился ко мне, а не к твоим родителям.

Несмотря на то что его застали врасплох, Альфи невольно порадовался, услышав, что Лука искал его. Это дарило ему хоть какую-то надежду – и в груди у него засосало при мысли о том, что он упустил эту возможность.

– Я знаю, чем ты занимаешься. Я платила одному из матросов на твоем корабле, чтобы он докладывал мне о твоих действиях.

Альфи хотел возмутиться, но не успел.

– И, как оказалось, я беспокоилась не зря!

Краска стыда залила ему шею. Выходит, наставница посадила его на цепь, как глупого пса, который не сумеет найти дорогу домой.

– Да как ты посмел даже подумать о том, чтобы использовать англезскую магию? – рявкнула дуэно. – Я-то считала, что ты успокоишься и вернешься домой. А тут такое! Лука был вне себя…

Альфи покраснел еще сильнее.

– Ты рассказала Луке?

– Он умолял меня сказать ему хоть что-то. Ты ему ни слова не написал за все эти месяцы!

Лука повел себя как верный друг и ничего не рассказал королю и королеве о похождениях Альфи, а принц даже ему письма не прислал. Вина въедалась в его кости, но принц не позволил ей остудить его гнев.

– Не твое дело, чем я занимаюсь. И не Луки, – стиснув зубы, выдавил он.

Палома бросила на него такой же взгляд, как и в детстве, когда он выходил из себя на уроке. Как же его это раздражало!

– Король и королева ничего не знают о твоих действиях, но, если ты еще хоть раз просто приблизишься к черте, я все им расскажу. Я не позволю тебе использовать запрещенную магию в глупых попытках вернуть к жизни мертвого.

Теперь настала очередь Альфи податься вперед. Ярость словно запустила когти в его внутренности.

– Да, он упал в ту бездну, но это не значит, что он мертв. У тебя нет тому доказательств! Ни у кого нет доказательств!

В глазах Паломы вспыхнула тревога. Она уже смотрела так на него однажды, вскоре после исчезновения Деза, когда Альфи схватил наставницу за плечи и в порыве гнева толкнул ее к стене. Волной в нем поднялся стыд, прорвался наружу, липкой маслянистой пленкой покрыл кожу. Он боялся своего гнева. Именно поэтому он начал топить горе во фляге на поясе. Юноша не мог позволить себе снова превратиться в того человека, человека, чей гнев вселял тревогу в его близких. Уж лучше заглушить в себе все чувства, чем дать этому пламени ярости вырваться вновь.