Открыла незнакомая женщина с двумя змеино-тугими косицами рыжего цвета и в очках в пенсионной оправе со сверхтолстыми стеклами. Стекла были просто ужасающими – мутными от толщины, сквозь которые вряд ли что-то можно увидеть. Я в испуге шарахнулась назад: и-извините, этаж перепутала.
Женщина же проворно и цепко схватила меня за руку своей прохладной рукой – тут уж я испугалась по-настоящему. Биясь, как пойманная рыбёшка на крючке, стала с силой вырывать руку, не тут-то было! Кошмарная хозяйка непонятной квартиры держала её, как клещами, и тянула меня внутрь. «Что ей от меня надо?! Ведьме этой!»
В борьбе никто не побеждал – я не могла вырваться, а она не могла меня затащить. Наконец женщина Никиным немного гортанным голосом возмущённо прокричала: «Да ты что! Это же я!» Ещё и голос Никин подделала!
– Кто? – смотрела я в муть стёкол обалдело.
– Ты что, совсем? В очках меня никогда не видела?
– Н-нет, никогда… Эт-то очки?..
Никак не могла признать в этой очкастой тоненькую Нику, верную своему студенческому 44-му размеру. Из-за немыслимой толщины стекол она сама казалась крупнее раза в два. Да и не такой уж рыжей я её помнила.
– Я просто в линзах обычно хожу.
– А-а косы?..
– Косички? Правда прелесть? – подруга приподняла двух своих змей за хвосты и кокетливо помотала головой. – Заплетаю на ночь всегда. Что, нельзя? Легче уложить потом – естественной волной.
Рассказав о своём происшествии, тут же и пожалела об этом. Озвученная, эта история казалась совсем уж бредовой, да просто маловероятной. Действительно ли всё это произошло?
– А милицию? Что же ты не вызвала милицию?
– Понимаешь. Не могла я сидеть там, ждать их. Ну и потом, если ничего не пропало…
– А ничего не пропало?
– Не знаю.
– Никто из знакомых не мог? Из старых-то, конечно, нет. Может, какие-то новые у тебя завелись?
«Завелись… Как заводятся паразиты…». Я сникла окончательно.
– Не знаю…
Сон-забытьё – после двойной валерьянки и пустырника. Пробуждение – запах кофе, смешанный ещё с чем-то. Благовония. Смешное слово. Благо, соединённое с… И музыка, чуть слышная, из тех же восточных краёв. Любит Ника всё это. Хлебом не корми, дай про фен-шуй статейку накатать. Она сидела тут же, в гостиной, на полу, лицом к окну, в полупрофиль ко мне. Сидела с очень прямой спиной, вытянувшись подбородком вверх, с закрытыми глазами. Слышно было, как глубоко она дышит. С силой растирая ладонь о ладонь, грациозно подносила их полураскрытой книжкой к лицу, но не касалась его, держа сначала ладони на расстоянии, а потом кружа ими у лица, будто бы умываясь. Волосы её уже были расплетены и действительно лежали артистичной волной, ужасных очков не было.
– Ну слава Богу! Вроде сегодня похожа на себя. Вчера ты меня даже напугала. Ну и впечатлительная же ты. Ну свет, ну горел… Есть из чего трагедию устраивать?
Я не заметила, как Ника повернулась ко мне – светлой утренней зарёй. Вернулась в своё нормальное обличье. И это вселяло если не радость, то покой. Но, наверно, безмятежность моя была не слишком убедительной, потому что подруга вновь захлопотала вокруг меня, как вокруг больной. Накануне, тревожным вечером, она не терзала меня расспросами, поспешила уложить, как дитя, в постель, напоив чем надо, укрыв уютным одеялом. Теперь у неё наготове был кофе. И не только.
– Если хочешь… Я как раз вчера только прорвалась к одному колдуну. Повезло!
