Магнолии были свежи - страница 10

– Ничего страшного, переживешь.

– Не сомневайся. Я к тебе еще загляну, хорошо?

– Обязательно.

– Мне правда не хотелось вас обидеть, мисс Стоунбрук.

Мадаленна засмотрелась на то, как солнечные лучи тонули в синей реке за оврагом, и слова мистера Гилберта услышала только после того, как мистер Смитон ласково потрепал ее по плечу. Временами ее собственные мысли увлекали ее настолько, что она забывала обо всем на свете, кроме только того лабиринта, который непрерывно разветвлялся в ее сознании, и конца не было ему.

– Я сказала, что вовсе на вас не обижаюсь, сэр.

Мадаленна говорила правду. Пока его слова оставались только на поверхности, но она знала, пройдет немного времени, и они станут преследовать ее каждую минуту, каждый день. Она бы желала от них отмахнуться, но чувствовала, как те легли тяжелым камнем, ожидая своего часа.

Может от того, что у нее было не так много знакомых, а может от того, что все знакомые не сильно интересовались искусством, но любой человек, кто заговаривал с ней на священную тему, становился особенным, даже если она сама этого не желала.

– На самом деле я был только рад. – голос мистера Гилберта звучал из прихожей немного глухо, как из каменного колодца. – Мне редко случается поговорить с молодыми особами об искусстве.

– Полагаю, вы слишком разборчивы, сэр.

Мистер Гилберт усмехнулся и посмотрел на Мадаленну, но и сейчас ее взгляд был устремлен куда-то далеко. Она снова наблюдала за тем, как закат медленно окрашивал голубую воду и считала, сколько минут ей осталось на то, чтобы обнять мистера Смитона и узнать, все ли в порядке у него с сердцем.

– Мадаленна, разве тебе не надо в город? – озабоченный голос садовника вывел ее из раздумий.

– Да, не беспокойтесь, я скоро пойду.

– Мистер Гилберт мог бы тебя подвезти.

– Да, конечно, для меня это не составит труда.

Мистер Гилберт галантно приоткрыл дверь, но Мадаленна так отчаянно замотала головой, что скромная подвеска в виде серебряного пересмешника чуть не соскочила с цепочки на щербатый пол. Нет, только не ее еще один ночной кошмар во плоти.

– Благодарю, однако я смогу дойти сама.

– Но тебе же так далеко идти! – возразил мистер Смитон, и Мадаленна судорожно приготовилась к тому, что и его товарищ примется уговаривать ее, однако мистер Гилберт только махнул рукой в примиряющем жесте.

– Отлично понимаю. В такой прекрасный день просто грех трястись в душной машине. Я и сам бы прогулялся, но автомобиль просто сгорит, если останется на этом солнцепеке.

Он легко перескочил через живую изгородь; вдалеке Мадаленна услышала, как зафыркал автомобиль, а потом шины шаркнули по гравию, и тот, рассыпаясь и шурша, полетел на зеленую траву.

Что-то сродни уважению поднялось у нее внутри; первый раз за долгое время посторонний человек понял ее мысли, и это обрадовало ее, а не насторожило. И все равно, она была рада, что этот человек ушел, и больше ничего не мешало ее разговору со старым садовником.

Она поправила плед, подложила подушку под голову и налила еще одну чашку кипятка. Почему-то нежной Мадаленна могла быть только наедине. На людях что-то ломалось в ней, вся мягкость и ласка испарялись, и сама себе она напоминала сломанную и бездушную куклу с механическими движениями.

– Как вы себя чувствуете, мистер Смитон?

– Хорошо. – обнял ее садовник. – А с тобой еще лучше.

Мадаленна улыбнулась и посмотрела на потолок; где-то там всегда носился туманный образ старого мистера Стоунбрука с голубыми глазами и теплыми руками. Тяжело было видеть в живом постоянное напоминание о том, другом, кого больше не было и не будет никогда, но Мадаленна знала, что ее ноша была бы ее в сто раз тяжелей, не будь рядом с ней мистера Смитона и его ласкового взгляда из-под серебряных очков.