Магнолии были свежи - страница 44

– Мне пойдет?

– Тебе все пойдет, дорогая.

– Бабушка сказала по-другому. – хмуро усмехнулась Мадаленна. – Она сказала, что у меня почти нет ключиц, и что шея у меня как у гуся.

– Нашла кого слушать. – фыркнула Джоанна и развернула ее к зеркалу. – Шея у тебя лебединая, а ключицы и не должны выпирать. И вообще, ты очень красивая, Мадаленна. – миссис Бэсфорд неожиданно ее обняла, и Мадаленна почувствовала что-то отдаленно напоминающее мамины объятия, от миссис Бэсфорд всегда пахло домом. – Когда-нибудь ты обязательно это поймешь.

– Я нравлюсь себе. – спокойно произнесла Мадаленна. – Но Бабушка… – она не договорила, как Джоанна яростно махнула рукой, и красивый подсвечник упал со стола. – Я подберу.

– Перестань, пусть так валяется, мне сейчас не до него. Кто тебя пригласил, Мадаленна? – вдруг спросила миссис Бэфсфод. – Я его знаю?

– Знаете. Это Джон Гэлбрейт.

– О, тот парень, я его видела пару раз у мистера Смитона. Вроде бы милый, но немного сноб.

– Разве? Я не замечала.

– У меня наметанный глаз. Так, значит, это он пригласил тебя? – Мадаленна кивнула, и в руках Джоанны в момент оказалось что-то глубокое синее и тяжелое. – Тогда вот это. Бархат, конечно, ткань сложная, но по твоей фигуре сядет. Примерь, и я посмотрю.

Мадаленна еще не видела платье полностью, но уже зарделась от удовольствия – платья у миссис Бэсфорд всегда были прекрасными, и она бы покупала их гораздо чаще, просто не всегда на это были свободные пятьдесят фунтов. Сама Джоанна не раз пыталась просто их подарить Мадаленне, и, зная, что у девушки слишком уязвленная гордость, прикрывала подарки всяческими уловками и поводами, однако Мадаленна каждый раз вежливо, но твердо возвращала подарок обратно.

В примерочной был немного тусклый свет, и бархат мягко переливался под желтой лампочкой. Платье было длинным – почти до щиколоток, но юбка была такой пышной, что подол поднимался немного выше. Бабушка наверняка хотела бы, чтобы она надела что-нибудь бирюзовое или цвета морской волны, но это были деньги Мадаленны, и на свои деньги она могла купить, что сама считала нужным. Воротник закрывался на пуговицы, и, следуя моде, последнюю нужно было расстегнуть, однако Мадаленна наглухо закрыла лиф и еще раз посмотрелась в зеркало – к счастью, это платье не требовало сложной прически, она просто уберет волосы в узел. Она возьмет это платье, даже если оно будет стоить сто фунтов.

– Ну как? – прокричала миссис Бэсфорд. – Нравится или нет?

– Вы же уже знаете мой ответ, миссис Бэсфорд, – рассмеялась Мадаленна. – Тысячу раз «да»!

– Тогда выходи, я посмотрю.

Мадаленна вышла на свет и медленно повернулась в сторону так, чтобы юбка слегка зашуршала. Джоанна одобрительно крякнула и оправила подол, чтобы тот не топорщился.

– Очень хорошо! Очень! Тебе идет, и к твоим волосам так подходит, словом, замечательно! Я так полагаю, это идея Хильды со скачками?

Миссис Бэсфорд повернулась к сверткам тканей, и Мадаленна, как не старалась, не могла разглядеть ее выражение лица, а голос был на удивление спокоен. Мама всегда говорила, что не будь у Джоанны прирожденного таланта к шитью, та спокойно могла бы выступать на сцене театра – ее лицо всегда было в меру непроницаемым.

– Да.

– А после скачек, полагаю, последует фамильный обед?

– Да.

– Дорогая, она хочет тебя выдать замуж? – резко спросила Джоанна, но Мадаленна невозмутимо кивнула и улыбнулась.