– Она точно здесь, – бездоказательно констатировал он.
– Под землю спряталась? – едко пошутила Марта.
Мужик замер и смерил ее взглядом, словно прикидывал глубину посадочной ямы для нее.
– Сажай в другом месте, – угрожающе произнес он.
– И не подумаю. Это общественная земля, и я могу украшать ее, как и ваша мама.
Серые глаза Марты приобрели оттенок танковой брони, она сверлила соседа взглядом не собираясь уступать. Воздух и без того жаркий как-то моментально нагрелся до опасных температур. Плешивый извернулся, поднял с земли горшок с кустиком и угрожающе подбросил на ладони. Марта не дрогнула, она готова была бороться за место под солнцем для своих растений. В самый разгар противостояния дверь подъезда со скрипом открылась, выпуская соседку с пятого этажа. Она несла в руке ведро, полное воды.
– Я пришла на помощь, – прозвучало двусмысленно, но это заметила только Марта, – вижу ты пытаешься посадить что-то.
– Да, пытаюсь, – зыркнула Марта на плешивого, – безуспешно. Пока.
– Какая молодец, давно пора, – соседка словно не замечала возникшего конфликта. – Но надо ж сначала пролить землю.
Мужик небрежно поставил горшок на землю и снова закурил, прикидывая свои шансы в борьбе с двумя противниками. А женщины меж тем беззаботно щебетали, словно птицы на ветке. Телефонный звонок застал Марту врасплох, и она автоматически ответила, хотя номер был незнакомый. Какая-то Анна утверждала, что она дочка Ольги Владимировны Поляковой. Марта не сразу сообразила, кто это, а когда поняла, то обрадовалась.
– Да, конечно, помню.
– Маму убили вчера, Марта.
Искренняя скорбь прекрасна, она стирает все сиюминутное, все наносное, и чистейшими слезами смывает обиды с всепоглощающей любви. Опухшее от слез лицо Ани освободилось от маски взрослости и стало совсем детским.
– Мама не могла туда упасть сама. Это нонсенс, – глухо произнесла она в никуда.
Старый деревенский колодец давно потерял свою наземную деревянную часть и превратился в глубокую, заросшую длинной сочной травой дыру на задворках питомника. На глубине нескольких метров поблескивало темное зеркало воды. «Жутковатое место», – подумала Марта. Зоя с помощью длинной палки-держателя фотографировала на телефон огороженное пестрой лентой место трагедии.
Рядом лежала грубо сколоченная из необработанных досок крышка с небольшой дверцей по центру, которая обычно прикрывала опасное место. На вопрос, почему она так лежит, Аня сказала, что такое частенько случалось, и ее мать страшно ругалась с работниками из-за этого.
– А зачем вообще эту крышку надо было снимать? – поинтересовалась Марта.
– Дверцу сделали слишком узкой, и обычное ведро не пролезает. Вот мужики и снимали настил, чтобы достать воды по-быстрому. А закрывать забывали…
Самодельная конструкция оказалась очень тяжелой – Марте удалось лишь немного приподнять ее, но не сдвинуть с места.
– А это погружной насос? – она кивнула на лежащий в траве потемневший прибор.
– Да. Мы его используем для полива. Тут у нас целая система, – Аня махнула рукой на армированные шланги, которые змеились в траве.
– Но его место в воде. Его полицейские достали?
– Нет. Я не знаю кто.
– А как часто вы его вытаскиваете?
– Такое было однажды, по-моему. Когда веревка сгнила и насос оказался на дне. Еле вытащили…
Марта старалась не усложнять и задавать простые вопросы, она понимала, что Аня хоть и храбрится, но пребывает в сильнейшем стрессе. Ничего, углубиться можно и потом, когда боль утраты немного притупится.
