– Много ли у вас работников?
– Пять постоянных, и сезонных от шести до десяти.
– А на данный момент?
– Я точно не знаю. Надя в курсе. Для меня они все на одно лицо.
– А кто… – Марта замешкалась, подбирая слова, – обнаружил Ольгу Владимировну?
Заставивший вздрогнуть всех крик прорезал стоячий душный воздух.
– Что здесь происходит? – к ним быстрым шагом приближалась молодая женщина с мальчишеской стрижкой, она была крайне недовольна.
– Надь, успокойся, все нормально, это детективы.
Эти слова подействовали не успокоительно, как ожидала Аня, а скорее, наоборот.
– У тебя тоже паранойя?! – Надежда изобразила круговые движения у виска. – Зачем нам детективы?
– Полиция не будет расследовать гибель мамы…
– С чего ты взяла?! – не дала договорить сестре Надя. – Я не хочу, чтобы по питомнику шныряли посторонние!
– Они не посторонние… Я их пригласила.
– Я теперь старшая здесь! – с вызовом бросила Надя.
– Ты старшая везде, – с грустной иронией парировала сестра.
«Застенчивые кроны», – пробурчала Марта себе под нос.
– Познакомьтесь, это Надежда, мамина опора и надежда, – Аня криво усмехнулась. – Это мы так шутим.
– Мне очень понравилась ваша мама. Жаль, наше знакомство было недолгим, – искренние слова Марты горохом отскакивали от глухой брони, в которую была закована душа молодой женщины.
Надежда всем своим видом демонстрировала гостям, что им тут не рады, но в глубине ее колючего взгляда сквозил испуг, и она пыталась его скрыть за агрессией и резкостью.
– Я не потерплю, если кто-то будет совать свой нос в документы или мешать работать, – старшая сестра говорила это, глядя младшей в лицо, но в первую очередь это относилось к посторонним. – Понятно?
Как все младшие сестры, получившие больше родительской любви, Аня была беспечнее и не воспринимала плохое настроение и скрытые угрозы сестры всерьез.
– Посмотрим, что скажет Жека, – упрямо сказала она, явно рассчитывая на поддержку брата.
Сестры удалились в сторону конторы, и у Марты с Зоей наконец появилась возможность основательно пошарить вокруг колодца без посторонних глаз. Длинная трава была так сильно примята, будто здесь пасся табун лошадей. Очень кстати кто-то из работников оставил грабли, которыми и воспользовалась Зоя, буквально прочесывая густую траву в поисках улик. Пластиковый контейнер для находок быстро заполнялся, нашлась даже затоптанная визитка, которую Паша оставил Ольге Владимировне четыре дня назад.
– Грустно это, – проговорила Марта, опуская карточку в контейнер, имея в виду хрупкость человеческого бытия.
– Посмотрите, я нашла пуговицу, – Зоя держала на ладони обычную белую пуговицу с четырьмя дырочками. Ее будто вырвали из ткани – в дырочках остались нитки, которыми она была пришита.
– Я, пожалуй, пойду поговорю с работниками, – Марта бросила пуговицу в контейнер, – а то детки могут разругаться между собой и вышвырнут нас вон. Паша, не писал, когда он вернется?
– Нет. Я думаю, любое общение с полицией занимает много времени.
Они разделились: Марта отправилась вдоль рядов кустарника в сторону теплиц, видневшихся вдалеке, а Зоя осталась возле колодца, продолжать поиски улик. Солнце нещадно палило на открытом пространстве, и Марта пожалела, что оставила свою соломенную шляпку в Пашиной машине. Но с востока приближалась темная полоса грозового фронта, которая сулила пролиться дождем. В гуще кустарника мелькнула щуплая фигура работника, то ли уже знакомого ей Уктама, то ли кого-то похожего на него.
