– Что за тон, Гафер? Мы твои коллеги, – Марта ободряюще подмигнула Зое, – а не девочки с мохнатым маникюром.
Паша смутился – ему давно не говорили правду в лицо, вот за спиной или в переписке, это – пожалуйста, а прямо глядя в глаза – нет.
– Я скучал по тебе, Марта Кружка! – проникновенно произнес Паша.
Зоя прыснула от смеха и тотчас попыталась сделать вид, что закашлялась. Марта сразу вспомнила суровые школьные годы, когда только ленивый правильно называл ее фамилию, а так она бывала и Чашкиной, и Стакановой, и просто Ведро.
– Да, такая у меня фамилия, папина, – Марта обернулась назад, чтобы видеть лицо девушки, сидящей за ее спиной. – Я люблю свою фамилию. Ведь я могла ее поменять, выходя замуж, но подумала-подумала и решила оставить. Степановых много, а Кружка одна.
Зоя испытывала сильнейший конфуз, поэтому бессмысленно смотрела на экран своего телефона.
– Я не над вами смеялась, меня Паша рассмешил. Он смешной, когда говорит серьезно.
– Да, это правда. Я тоже замечала, что когда он шутит, не смешно, а вот когда…
– Эй, алле, я здесь, за рулем, – глаза парня сверкали обидой в зеркале заднего вида. – Не люблю, когда при мне обсуждают меня же, как будто меня нет.
– Слишком много личных местоимений…
– Я как будто с мамой еду, честное слово.
– Надеюсь, ты пошутил? – строго спросила Марта.
– Да, конечно. Просто дурацкая шутка, – Паша натянуто улыбнулся и сверкнул глазами на помощницу. – Впрочем, как обычно.
Эта словесная пикировка напомнила Марте о юности, когда за ее острый язык цеплялись все парни, находящиеся в радиусе действия звуковых волн. Она поманила Зою приблизиться и тихо сказала:
– Осторожно, девочка. Те, кто нас смешит, очень часто оказываются нам небезразличны.
Голубые глаза Зои покрылись тонкой пленкой льда, она твердо посмотрела прямо в серые глаза Марты, и та без слов прекрасно поняла, что она скажет.
– Эта история не про меня.
Она бы тоже так сказала двадцать лет назад. Марта улыбнулась мягко и отвернулась.
– Пожалуй, ты был прав, Гафер, насчет капучино, – созналась она.
В кофейне они основательно запаслись десертами: десяток лимонных эклеров и столько же булочек с корицей должны были утешить путешественников при всевозможных стрессах.
Планы у троицы были наполеоновские: сначала Ростов, потом Зезевитово и, если успеют до темна заехать по просьбе друга в Струнино, все в одной стороне. Но в общей сложности им предстояло проехать около 500 километров, так что время было на вес золота. По просьбе Марты Паша отключил кондиционер и открыл окна, и они мчались, окутанные ароматом кофе под гудение теплого ветра.
– Дорога у нас дальняя. Может, расскажешь, – обратился Паша к Марте, – какая тайна манит тебя в деревню со смешным названием Зезевитово?
– Эта загадка, возможно, так и останется неразгаданной. В московской больнице лежит глухонемая пациентка родом из этой деревни, над которой проводились странные эксперименты. Сама она ничего толком не помнит, потому что ее длительное время пичкали какими-то препаратами, их следы обнаружены в крови.
– А что за эксперименты?
– У нее тело покрыто небольшими шрамами. Как сказал хирург, разной степени заживления, примерно от 8 месяцев до 3 недель. То есть кто-то делал надрезы и в раны запихивал органические материалы. Она говорит, ей не было больно.
– Как «говорит»? – тут же спросила Зоя.
– Пишет, конечно. Не надо понимать слова буквально, – пояснила Марта, но быстроту реакции и внимательность девушки оценила.
