Еще бы. Он-то полностью экипирован всеми этими патронными сумками, кухонными приблудами и солдатским ранцем. Хватит на месяц похода. Глаза у Ти Джея сверкали поярче его штыка. Ти Джей у нас на девятнадцатом этаже – голос разума, так что я рад иметь такого товарища. Если бы еще не его страсть ходить в лобовую атаку на врага…
– Ага, – кивнул я. – Конечно, давай.
– Эге-гей! – завопил он и, выдернув у меня из рук платок, рванул к воде.
Я подписал все нужные бумаги. В пункты про порядок разрешения споров в случае, если мы сгорим в горниле Муспелльхейма или нас развоплотят инеистые великаны[15], я благоразумно решил не углубляться.
Когда я вручил планшет Хельги, управляющий нахмурился:
– Ты уверен, что внимательно все прочел?
– Ну… да. Я очень быстро читаю.
Хельги сжал мое плечо:
– Что ж, тогда удачи, Магнус Чейз, сын Фрея! И, помни, ты обязан остановить корабль мертвецов Нагльфар и не дать ему покинуть гавань в летнее солнцестояние…
– Я знаю.
– …или начнется Рагнарок.
– Ну да.
– А это значит, что ремонт трапезной никогда не будет завершен, а на двести сорок втором этаже никогда не подключат высокоскоростной Интернет.
Я мрачно кивнул. Вешать на меня ответственность за Интернет на целом этаже – это, по-моему, уже перебор. У меня и так забот хватает.
– Мы справимся. Не волнуйтесь.
Хельги опять подергал бороду:
– Но если вдруг из-за тебя случится Рагнарок, будь любезен, возвращайся сюда как можно скорее. Или эсэмэску пошли.
– Ладно. В смысле – эсэмэску?!
Насколько я знал, персонал отеля всегда пользовался срыгни-почтой. Ни у кого из служащих и номера-то не было. По мобильному поболтать – это уж нет, увольте. А вот зубы кому заговорить – это они всегда и с удовольствием.
– Все постояльцы должны перед выпиской заполнить выездные анкеты, – продолжал Хельги. – И только потом отправляться на бой Судного дня. Так мы упростим процесс их гибели. Если не сможешь вернуться, пришли тогда анкету по почте. И, если тебя не затруднит, поставь «превосходно» везде, где оценивается управляющий. Буду тебе чрезвычайно признателен. А то ведь эти анкеты Один читает.
– Но если мы все равно погибнем…
– Вот и молодец! – Хельги похлопал меня по плечу. – Ну что ж, покойтесь в мире… в смысле, плывите с миром.
Сунув планшет под мышку, он зашагал прочь. Наверное, отправился проверять, как там продвигается ремонт трапезной.
– Сам не знает, что несет, – вздохнул Хундинг. – Спасибо тебе за шоколад, мой мальчик. Хотел бы сделать для тебя нечто стоящее.
У меня аж мурашки по коже забегали от волнения. Пока я жил в отеле, Хундинг был моим самым надежным источником информации. Он знал, где зарыты все собаки – в прямом смысле слова. Он знал все секреты доставки еды в номера и всегда мог объяснить, как пройти из фойе на балкон над рощей Гласир, минуя вереницу сувенирных лавок. Хундинг был просто ходячая Викингпедия.
Поэтому я вытащил из кармана записную книжку дяди Рэндольфа и, раскрыв ее на последней странице, протянул швейцару.
– Не знаешь случайно, что значит это слово? – спросил я, указывая на mjöð.
Хундинг рассмеялся:
– Конечно, знаю. Это же «мед»!
– Э-э-э… Да? То есть коровы тут ни при чем?
– Коровы?
– Да так, не важно. А вот это имя – Бёльверк?
Хундинга пробрала дрожь такой силы, что он едва не выронил шоколадку.
– Бёльверк? Нет, только не это! Нет, нет и нет! А что это вообще за книжка? И с какой стати ты…
– А-а-а! – дурным голосом заорал от причала Хаф-борн. – Магнус, давай живей сюда!
