Когда профессор Людмила Гоналушкина заговорила в ответ, голос её дрожал:
– Возможно, я слишком строга к нашему народу. Прошу меня понять. Очень уж я любила семью Гончаровых. Говорят, "Морт-ибн-комбат" пытался убить их сына Гришу. Но не смог. Его жизненные силы вдруг резко иссякли. И он просто исчез, растворился в пространстве. Но каким чудом Грише удалось выжить?
– Тут есть разные теории, – ответил Добряков. – Я лично хочу верить в то, что Гриша обладает настолько сильной врождённой магической силой, что она не по плечу даже такому мощному абсолютному злу как " Морт-ибн-комбат ".
Профессор Гоналушкина достала носовой платок, сняла очки и принялась вытирать слезы. Добряков ласково погладил её по голове и прочитал незатейливые успокаивающе стишки:
Милая Мила!
Не строй мне здесь мину
Весь мир ведь сейчас за тебя!
Но милая Мила,
Нахмурясь плаксиво
Минула мимо
Меня.
Неожиданно даже для собой себя Гоналушкина замурлыкала. Кошачьи замашки, вероятно, крепко въелись в её организм.
Добряков посмотрел на часы и произнес:
– Харидов задерживается. Как и обычно. Я почему-то даже не удивлён. Кстати, позвольте уточнить, это он сказал Вам, что я буду здесь?
– Да, – Мила сдала информатора, ни на секунду не сомневаясь.
– Болтун – находка для шпиона!
– Но и для друга польза, – парировала Гоналушкина. – Я полагаю, Вы скажете мне, почему вы оказались именно здесь?
– Чтобы отдать Гришу его родной тёте и неродному дяде. Они – единственные родственники, которые у него теперь есть.
Профессор Гоналушкина поспешно открыла рот, чтобы ответить быстро, но всё-таки сначала сделала глубокий вдох и перевела дыхание:
– Да, наверное, Вы правы. Я, кстати, немного познакомилась с дядей Гриши, Константином Умновым. Он весьма деликатный и интересный мужчина. Главное, к кошкам относится достаточно галантно. Мне даже почему-то захотелось, чтобы он меня погладил и почесал в определённом месте. Но, Алексей, как ребёнок попадёт сюда?
– Его принесет Харидов.
– Худшей кандидатуры для такого задания трудно придумать, – заметила Гоналушкина. – Вы ведь не станете отрицать, что он небрежен и легкомыслен, да ещё и болтлив не по годам. Но что это там?
Ночную тишину нарушили удалённые раскаты грома. Их звук приближался. Добряков и Гоналушкина стали вглядываться в тёмную улицу в попытках обнаружить источник звука. Наконец, они догадались поднять головы и увидели летящий огромный мотоцикл с коляской. Он приземлился на Приветливой улице прямо перед ними.
Мотоцикл был больших размеров, но управляющий им человек был просто огромен. Ростом он был примерно двух с половиной метров, а веса такого, что даже трудно предположить. Вид этот человек имел дикий. Спутанные грязные волосы и огромная борода, как у Карабаса-Барабаса. Его ладони были огромны, ими можно было бы забивать сваи на стройке. Но великан не работал на стройке. Судя по всему, он специализировался на транспортировке маленьких детей.
– Ну, наконец-то, дружище Харидов, – в голосе Добрякова слышалось облегчение. – А где ты достал мотоцикл?
– Одолжил у одного лоха, т.е., тьфу ты, чела, – ответил гигант, осторожно подбирая слова. – Я верну! Обязательно верну. Сразу верну. Или потом. Как-нибудь. Может быть. А насчёт ребенка – я привез его, командир. В целости и сохранности. Даже не пукнул ни разу.
Директор Алексей Добряков и профессор Людмила Гоналушкина склонились над свёрнутыми тряпками. Внутри свёртка лежал спящий маленький мальчик. У него на лбу была видна странная татушка красного цвета, похожая на две буквы "ОК".
