Тогда свои волосы мягкие справа
Собрав, – на концах они вились кудряво, –
В одном только платье, испачканном, рваном,
Однако из шелка богатого тканном,
Служанка-сайрандхри пришла – Драупади,
С глубокой печалью в пленительном взгляде.
И женщины в царском дворце, и мужчины
Сбежались к красавице, полной кручины.
Спросили: «Откуда пришла ты? И кто ты?
Какой во дворце ты желаешь работы?»
Служанкой себя назвала Драупади:
«Работы ищу пропитания ради».
Никто не поверил смуглянке прекрасной,
Такой длинноокой, такой нежногласной,
Что будто сайрандхри-служанка явилась,
Что будто работа нужна ей, как милость.
Тогда на служанку взглянула поспешно
Супруга Вираты, царица Судешна.
Сказала измученной дальней дорогой,
Такой беззащитной, в одежде убогой:
«Скажи, благородная, чистая, кто ты?
Какой во дворце ты желаешь работы?»
А та: «Я – сайрандхри. Хочу я, царица,
На тех, кто накормит меня, потрудиться».
Судешна сказала: «С такой красотою
Как можешь ты зваться служанкой простою?
Такие, как ты, среди слуг не бывают,
А сами служанками повелевают.
Лодыжки тонки, и лицо твое смугло,
Шестью ты своими частями округла,
Тремя – глубока: то пупок, голос, разум;
Пятью ты красна, – назову я их разом:
Ладони и мочки, подошвы и губы,
Следы твоих ног, что поклонникам любы;
Звонка ты, как лебедь чудесноголосый;
Прекрасны твои заплетенные косы;
Сверкает чело, как луна, хорошея,
И раковиной изгибается шея;
Широкая в бедрах и тонкая в стане,
С высокою грудью, с движеньями лани,
С глазами, чей блеск оттеняют ресницы, –
Кашмирской пленительней ты кобылицы!
Поведай нам, кто ты? Гандхáрва? Богиня?
Не лги, благородная, ты не рабыня!
Ты Индры, Варуны иль Брахмы супруга?
Иль к нам ты пришла из бесовского круга?»
«Нет, я не богиня, – в ответ Драупади, –
Нет, я не одно из бесовских исчадий.
К тебе как сайрандхри пришла я, царица,
Причесывать волосы я мастерица,
К плетенью венков прилагаю старанья,
Готовить научена я притиранья.
Такие же я предлагала услуги
Потомков Панду многочтимой супруге,
Прелестной царице цариц Драупади…
Вот так, о большой не мечтая награде,
За скромную плату работаю всюду,
И тем, что ты дашь мне, довольна я буду.
Мне Мáлини имя. Трудиться желая,
В твой дом, о царица Судешна, пришла я».
Сказала Судешна: «Носить я готова
Тебя на руках, – и сдержу свое слово,
Но что, если царь увлечется тобою?
Ты видишь, и жены, собравшись толпою,
Глядят на тебя очарованным взглядом, –
А что, коль мужчина окажется рядом?
Смотри, и деревья пленились тобою,
В дворцовом саду зашумели листвою,
Они пред тобою склонили вершины, –
А как же, скажи мне, поступят мужчины?
Вирата, твоей красотой пораженный,
Оставит меня и возьмет тебя в жены.
Когда на мужчину, средь дня или ночи,
Поднимешь ты продолговатые очи
И пристально глянешь, – сраженный их властью,
Он богу любви покорится со страстью.
Твоим восхищен безупречным сложеньем,
Он будет служить одержимым служеньем
Владыке бесплотному страсти красивой –
Анáнге, когда-то сожженному Шивой
{32}За то, что он Шиву пронзил оперенной
Стрелою любви, из цветов сотворенной…
Судьбы своей самочка краба не знает:
Для собственной гибели плод зачинает.
