Махавира - страница 44

В глазах других эти так называемые святые были якобы образцом для жизни: откажись от этой жизни и взамен обретёшь другую. Вечный обет безбрачия, целомудрие, занятия любовью только в браке: всё это придумали несчастные монахи геи. Им не досталось женщины из-за их ничтожности и они встали на службе у царя небесного. Они изобрели брак, чтобы и женщинам также не доставался мужчина. Так из-за женитьбы, из-за свадьбы зародилась сладкозвучная для слуха гражданская проституция. А что, всё же просто было: крестцовые походы, награбили и до конца жизни хватало ходить к потаскухам.

Махавира говорил: любовь не базар, любовь не сделка с торгами и барышом. Свидетельствуйте любовь из себя, любовь не кто-то, любовь это вы сами. Любовь не объект, не количество, не сильно, не навсегда, не может быть измерена и поделена. Нет брака – нет нужды в других. Жизнь так коротка, а людей так очень много. Достаточно было просто послушать её ну и заниматься любовью. В глубине души каждый бы согласился со мной. Я люблю только тебя, слышишь. Я не мог одновременно общаться больше чем с одним человеком. Когда появлялся третий всё превращалось в эгоспектакль. Самое чистое и искреннее общение всегда происходило только один на один. Больше доверия, нет нехватки.

Самые яркие оргазмы выпадали когда я ни о чём не думал в конце. Вначале должен был быть объект для нарастания, а когда уже начало подливать – оп, пустой от мыслей головой. То есть оргазм не выплёскивался наружу на кого-то, выплёскивалась только сперма. Он сильно вибрировал в моей внутренней пустоте и так переживался достаточно насыщеннее. А когда я оргазмировал и думал о чём-то, оргазму негде было расплескаться – подлинный – очень приятный оргазм всегда переживался в опустошённом от дум мозге. Даже о девушке, в жопу которой я кончал. Не нужно размышлять и мысленно приумножать сексуальное наслаждение, так оно стиралось или становилось грязным. Мне нравилось экспериментально наблюдать за шизофреническими реакциями моего тела, как внутри так и внешне, как на внутреннее, так и на внешнее. Случайный свидетель становился всё чище и чище, пыли оседало всё меньше и меньше.

Время всегда оставалось на одном месте, это люди приходили и уходили. Время никогда никуда не текло, оно всегда стояло, это люди подёргивались. Душа человека тоже являлась временем, всегда всегдашним, всегда одного вкуса в любой части океана. Тело всё больше стремилась за душой, становилось всё более центробежным, более расслабленным, более спокойным, тихим. Время стояло, душа стояла, а тело подстраивалось. Тело было даром животного, душа – Бога, в центре ты и я, одно целое. И над всем этим возвышался Свидетель. Свидетель начинал наблюдение, когда болезнь исцелялась: гнилое, ветхое прошлое улетучивалось даже из периферии. Старые предрассудки, сотни мёртвых и абсолютно не актуальных к реалиям обыдённой жизни верования: Свидетель не знал всего этого, Свидетель не знал ничего, он просто смотрел. В смерти никогда ничего не менялось, это было всегда одним и тем же.

Когда мы зародились мы также начали и рано умирать.

Но в тот день дебютного концерта в парке Дружбы я был ещё жив. Первое и одновременно последнее выступление группы Оргазм. Я подвёл глаза, покрасил ногти в чёрный. С горем пополам тщательно подготовили три песни: две наши и одну джойн ми химов. Зрителей почти не было, очень мало. Тогда я уже понял, что это был конец. Мы сыграли одну песню на саундчеке, её уже услышали. Они все думали какой убогий коллектив, так мало песен. У меня отнималась поясница от странного волнения. В голове что-то расплющивало.