Альберт Нилович не оставил занятий спортом, несмотря на свой интеллигентный статус аспиранта и молодого преподавателя. Но в отличие от неуверенного Алика, пришедшего когда-то на секцию кикбоксинга за красивым телом и уверенностью в себе, интерес Альберта Ниловича сейчас был в другом. Он знал о проходящих нелегально, поэтому без огласки, боях без правил, вокруг которых крутились большие бабки. Там делались ставки, за счет чего даже проигравший боец получал приличный гонорар. И теперь в тренерской Николай Степанович со своим гостем обсуждали предстоящие на днях такие бои.
– Распределение стандартное, понял, понял, – лебезил тренер.
– Ты лучше подумай, не пора ли новую кровь в свет выводить, – сказал незнакомец.
– Да у нас сложившиеся же уже ребятки. И дело свое знают, и не болтают лишнего. А кого, нового-то? У нас и новых то никого нет. Нынче в школах секций наоткрывали, вот ленивые мамашки и перестали к нам своих чад водить, в школе после уроков занимаются.
– Зритель любит новые впечатления, а твои замыленные уже. Соображаешь?
– Это я конечно соображаю. Вот опять же набрал ребят покрупнее, в тяжелом весе ведь у меня почти никого не осталось, тяжиков готовлю.
– Тяжики неповоротливые и активный бой с ними не всегда получается. Что за мелкий сморчок к тебе который год ходит? Его если поставить, как думаешь?
Альберт Нилович, затаив дыхание, прикидывал – не о нем ли речь. Его даже не обидело сравнение с весенним грибом. Лишь бы взяли, лишь бы взяли. Возьмут конечно, не зря же ему сегодня весь день так не прет – это перед большой удачей часто так бывает. Однако тренер медлил с ответом и молчал.
– Чего завис то, кто это? – прервал молчание гость.
– Мелкий? Это Алик что ли? Не, этот не потянет. Слаб он еще и духом, и телом. Ему пока сумки для спортсменов таскать – вот это для него в самый раз. И потом, он на юридическом в этом институте. Ну их, этих юристов! От них не знаешь, чего ожидать, умные больно, – затараторил тренер.
– Чмошник, значит, – подытожил гость.
У Альберта Ниловича от обиды свело скулы до скрипа в зубах. Шарахнув со всей силы кулаком в шкафчик, он влетел в тренерскую и уже собрался высказать тренеру, все, что о нем думает, но тот опередил:
– Подслушивал? Сопляк, ты даже не знаешь, куда суешься!.. – негодованию тренера не было предела. Он всем своим видом показывал, что всякая мелкая шелупонь права не имела входить в святая святых без спроса.
– Погоди кипятиться, Николай Степанович, – гость жестом велел подойти, и Альберт Нилович, в который раз за сегодняшний день, сменив гнев на испуг, покорно подошел.
Гостем оказался мужчина в хорошо сидящем на нем пиджаке и подозрительно черными волосами, которые никак не вязались с его возрастом. «Подкрашивает, похоже», – почему-то не к месту подумал Альберт Нилович.
– Альма-матер, значит, говорите, – холеный гость, растягивая слова и думая о чем-то своем, явно переваривал сложившуюся ситуацию с намерением использовать ее максимально выгодно для себя. – Уж не в заведении ли Якова Лаврентьевича вы трудитесь? Мы как раз туда на днях одну важную особу от мэра пристроили.
То ли из-за всех сегодняшних потрясений и поворотов судьбы, то ли из-за особенностей вкрадчивого голоса таинственного гостя, но только Альберт Нилович выложил все как на духу про свои сегодняшние потери – как его вызвал ректор и бессовестно отобрал часы преподавания в пользу пристроенной особы. Выговорившись, Альберт Нилович испытал чувство вины за свою несдержанную болтливость и, прикусив нижнюю губу, молча смотрел на вальяжного.
