Читать онлайн Ирина Тузова - Печаль моя светла

Ранним первомайским утром Вика распахнула окно и, уже набрав побольше воздуха в легкие и приготовившись позвать своих прогулявших всю ночь котов, вдруг застыла в немом восхищении – вокруг все было белым-бело. Нет, это не ушедшая зима решила вернуться и занести окрестности снегом, цепляясь за последние возможности. И не туман залил пространство своей молочной полупрозрачностью, искажая все вокруг до аномальной неузнаваемости. Цвели яблони. Еще вчера надутые почки их бутонов потрескивали в тишине от нетерпения, постепенно разжимая свой свернутый кулачок, чтобы сегодня тугой пружиной выпустить в свет тысячи цветков. Назвать все ровно белым было нельзя: крупными аляпистыми мазками преобладали местами оттенки от бледно-голубого до нежно-розового. Цветки все были разные, в зависимости от сорта яблони, а их нежный аромат тонкими нитями пронизал и наполнил чистый утренний воздух.

Именно этот праздник цветения негласно открывал сезон в дачном поселке «Железнодорожник». В уже ушедшем и таком далеком двадцатом столетии участки в незаселенном тогда уголке города раздавали труженикам железной дороги, отчего дачный поселок и получил свое название. Однако, теперь разросшийся мегаполис буквально со всех сторон наступал на этот островок чистой природы, норовя откусить от него очередной кусочек, пока не поглотит все без остатка, чтобы переварить и извергнуть из себя современные железобетонные джунгли.

Да и истинных железнодорожников среди обитателей поселка осталось немного – кто уехал, кто помер, кто продал, кто оставил в наследство или в дар свое маленькое хозяйство теперь уже едва ли не в центре большого города. Тем не менее, сохранилась традиция заезжать на дачу в первые майские дни с цветением яблонь и проживать здесь весь дачный период до глубокой осени, благо цивилизация в виде живущего в бешенном ритме миллионника была буквально в пешей доступности, отгораживая этот мирок от воздействия агрессивного соседа несколькими кольцами зеленых насаждений.

Вика поймала себя на том, что глупо улыбается, и, оглянувшись по сторонам – не заметил ли ее конфуз кто-то, тоже вставший спозаранку, начала звать своих котов:

– Лелек, Болек, кс-кс-кс… Пойдемте домой, хулиганье. Неужели за ночь не нашастались?

Коты не отзывались. Деревья, опутанные цветочными облаками, манили к себе, и Вика вышла в сад, слегка поеживаясь от утренней прохлады.

– Ну где вы, проходимцы? Кс-кс-кс… Эй, рыжие браты-акробаты, пошли домой, – Вика подходила к каждому дереву, глубоко вдыхая благоухание природы, и на какое-то время совсем забыла, с какой целью вышла в сад.

В такие моменты мир кажется безгранично красивым и чистым, будто нет никаких распрей и войн, нет зависти и вражды, нет обмана, зверств и убийств. Кажется, что люди станут добрее, вежливее и внимательнее друг к другу, а все вокруг, радуясь такому счастливому разрешению, будет вечно сверкать и переливаться в лучах яркого солнца.

Где-то за забором, со стороны общественной дорожки, послышалось хриплое мяуканье. Вика, снова поймав себя на том, что глупо и беспричинно улыбается, настороженно прислушалась и собрала губы в кучку. Она аккуратно, чтобы не шуметь, отперла калитку и выглянула за территорию своего участка, всматриваясь в сторону, откуда доносились кошачьи стоны. Метрах в двадцати в траве действительно находился какой-то неразличимый ворох рыжей шерсти, Вика никак не могла разглядеть, поэтому она двинулась туда, чтобы посмотреть поближе. С каждым шагом она убеждалась, что это именно ее рыжие котики лежат посреди тропинки, поэтому волнение и ужас от того, что с ними приключилось что-то нехорошее, нарастали с каждым мгновением. Подойдя совсем близко, она увидела, что один из котов, Лелек, лежит с закатившимися глазами посреди молодой травки весь перепачканный чем-то малиновым и липким, тяжело дышит, часто вздымая боками. Второй кот, Болек, еще стоял на ногах, но тоже был изрядно измотан и перепачкан, а время от времени по его телу пробегали конвульсии, и кот безрезультатно силился извергнуть из себя что-то. Судя по следу, оставленному на примятой траве, Болек какое-то время тащил за загривок своего собрата в сторону дома, однако совсем выбился из сил и стал звать на помощь хозяйку осипшим голосом.

На мгновение Вика растерялась – великолепные пейзажи, которые она созерцала еще минуту назад, вдруг перестали казаться ей мирными и добродушными. На фоне корчащихся от неизвестной напасти котов, все вокруг стало выглядеть подозрительным и зловещим. Кусты недобро зашуршали, словно пряча в своей гуще невидимого врага, а когда их шелест стих, в воздухе повисла густая тишина. Вика внутренне съежилась от дурных предчувствий и вдруг четко осознала, что обманчивая иной раз красота никак не вяжется с конечностью бытия живых существ.

Взяв, наконец, себя в руки, она забежала в дом за переноской для котов и ключами от машины. Было слишком рано, и муж еще спал, Вика не стала его будить. Закрепив ремнем безопасности корзину с животными на переднем пассажирском сидении, Вика помчалась в круглосуточную ветеринарную клинику, время от времени бросая жалостливый взгляд на своих питомцев, растирая кулаком слезы и корча в беззвучной гримасе рот.

– Ну, что могу сказать, – безрадостно начал ветеринар после осмотра. – У одного еще шансы есть, – он кивнул на Болека. – А другой… максимум два часа еще протянет. Я сделаю уколы витаминные. Первому поможет выкарабкаться, а второму не так сильно мучиться, раз вы до последнего готовы надеяться на чудо и не хотите его усыпить. – Он взглянул на заплаканную и уставившуюся в одну точку Вику и ласково похлопал ее по плечу. – Ну что вы так убиваетесь, не переживайте. Постарайтесь направить свое внимание не на утрату, а на заботу о выжившем питомце. Он сейчас нуждается в этом. Такое, к сожалению, бывает: выпускают хозяева котов погулять, а они какую-нибудь отравленную мышку найдут. И все…

Прогноз ветеринара исполнился в точности. Лелек испустил дух к назначенному времени. Болек, болезненный и ослабленный, отсыпался на своей лежанке в доме. А Вика сидела в саду за домом и рыдала, коря себя за то, что не усмотрела за своими любимчиками. Внезапно за своей спиной она услышала звук отпираемой калитки, и уже через минуту к ограждению из сетки-рабицы, отделявшей участки, подошла ее соседка – Ольга Арнольдовна.

– Вика, доброго дня, а я вот только что приехала. Заезжаю в свою летнюю резиденцию, – начала она шутливо, но осеклась, заметив красные глаза и опухший нос Вики. – Ты что, плачешь? Что-то случилось? – Ольга Арнольдовна сняла с плеч небольшой рюкзачок и поставила его в траву возле ног.

Ольгу Арнольдовну никто не посмел бы назвать пожилой женщиной, несмотря на далеко не юный ее возраст. Стройная, энергичная, она всегда умудрялась выглядеть элегантно, даже когда ковырялась на грядках, а ее интеллектуальные способности, такт и интеллигентность делали ее одним из лучших собеседников из всех, кого Вика когда-либо знала. Ольга Арнольдовна, по слухам, имела дворянские корни, чему Вика охотно верила, глядя на ее собранность и воспитанность. В советские годы она преподавала экономику в институте и была одной из лучших в своей профессии. А в девяностые, будучи уже состоявшейся личностью, обласканная почетными званиями и наградами, неожиданно ушла в бизнес, создав научно-исследовательский центр изысканий в области экономики.

– У меня котик умееер, – с новой силой заревела Вика.

– Под машину попал? Если я правильно помню, ты их прошлым летом завела, молоденькие еще были, от старости не должны были еще…

– Да, прошлым, – всхлипывала Вика. – Только не под машину, отравился чем-то. Ветеринар сказал, скорее всего мышей ядом морили, вот он и съел одну из них. Анализы на наличие яда в их организме бессмысленно было делать, они дорогущие, к тому же одному уже точно бы это не помогло, а второй и без этих анализов должен выкарабкаться.

– Не плачь, – успокаивала Ольга Арнольдовна. – Я кофе в термосе принесла, пойдем ко мне кофе с бисквитом пить. Только у меня не разобрано еще ничего, я ведь только что приехала.

Уже через несколько минут они сидели на веранде у Ольги Арнольдовны и наслаждались ароматным кофе. Ее дачный дом, отстроенный несколько лет назад, еще сохранил запах свежей древесины, что придавало дополнительный уют хорошо спланированной и комфортабельной постройке. На мебели с прошлой осени висели чехлы, сшитые на заказ из акриловой ткани, надежно защищавшие шкафы и кресла от пыли. Ольга Арнольдовна не торопилась приниматься за дела, уделяя сейчас все свое внимание и сочувствие Вике и давая ей возможность излить свое горе, поэтому неразобранные увесистые сумки кучкой стояли у входа, как непрошенные гости. Вика понемногу успокоилась и перестала плакать, но тема ее пока не отпускала.

– Одного не пойму, мои коты никогда не ели мышей. Даже когти не выпускали. Игрались с ними, нам с мужем приносили показать свою добычу, а потом всегда отпускали. Они же у меня домашние совсем, – размышляла Вика вслух. – И потом, кому понадобилось травить мышей именно сейчас? Обычно это поздней осенью и ранней весной делали.

– Возможно, ранней весной не успели. Или понадобилось повторно эту процедуру провести, – предположила Ольга Арнольдовна.

– Не успели! Это же опасно, – на смену плаксивости Вики пришла раздражительность. – А если бы человек пострадал? Ведь прекрасно знают, что с мая по октябрь люди живут здесь на постоянной основе. Договаривались ведь, что такие вещи будут делать в наше отсутствие, – Вика заводилась все больше и больше, нащупав призрачную возможность найти виноватого.

– Не накручивай себя. Что это тебе даст? Только лишние переживания. Котика все равно уже не вернешь. К тому же у тебя второй остался. – Ольга Арнольдовна, погладила ее по руке.

– Нет, я этого так не оставлю! – Вика окончательно отдалась во власть гнева и сейчас ее буквально колотило от ярости. – Я прямо сейчас пойду к нашей председательше и все ей выскажу. Это же безобразие полное. Совсем ничего не контролируют. А если бы чего похуже случилось из-за их разгильдяйства? Как взносы собирать, так они первые, а как до дела доходит, то они не успели, оказывается.

– Вика, ты сейчас на взводе и конструктивный диалог не получится, только поссоритесь. Остынь немного, подумай, все взвесь. В конце концов, это всего-навсего предположение, насчет крысиного яда. В любом случае, нужно сначала разобраться. А так, на эмоциях, ничего хорошего из этого не выйдет.

– Я все равно пойду к ней прямо сейчас, – решительно заявила Вика и в подтверждение своих слов поднялась из-за стола. – Я постараюсь не скандалить и для начала во всем разобраться.

– В таком случае, я пойду с тобой. Наговоришь сгоряча глупостей, потом самой же стыдно будет. – Ольга Арнольдовна накрыла салфеткой выпечку, закрыла термос и пошла вслед за Викой.

Председателем дачного товарищества была одинокая пожилая, но еще достаточно бойкая женщина, Валентина Дмитриевна. Она была закоренелым консерватором, поэтому все в поселке делалось по старинке, исключая малейшего намека на какие-нибудь новшества или модернизацию. Ее дом располагался на соседней аллейке, и Вика с Ольгой Арнольдовной сейчас направлялись именно туда. Поселок еще не зажил своей многолюдной и беззаботной летней жизнью, и по пути им мало кто встречался – заехали еще не все обитатели дач, а те, кто заехал, с утра отправились в город на работу или по делам. Захар Иванович, немногословный импозантный мужчина пятидесяти с небольшим, находился возле открытой калитки своего участка и выгружал из машины какие-то рейки и садовые бордюры. Он молча кивнул проходившим мимо него соседкам и понес свою ношу к дому.