– Как фамилия? – грозно вопросил Пистон.
– Бакурадзе…
– Почему отсутствуете, товарищ призывник?
– Я в туалет ходил.
– В туалет! Вы бы еще в театр сходили!.. Ничего, в армии вас быстро отучат оправляться в неуставные моменты времени… Встаньте в строй!
Бакурадзе, потупившись, протиснулся в самую глубь строя, подальше от начальственных глаз.
Военком прекратил осмотр, вышел на середину двора, многозначительно вскинул голову и, дождавшись полной тишины, торжественно провозгласил:
– Служба Родине, товарищи, – священный долг каждого советского юноши! Идеальные солдаты нам не нужны. Наше дело их воспитать. Из вас, мальчиков-призывников, мы сделаем мужчин-защитников Родины!..
Говорил Пистон долго и эмоционально, а закончил свою речь приподнято-призывно: «По машинам, товарищи!»
Поехали! – пронеслось у меня в голове. Я обнялся с родителями и не мешкая полез в крытый грузовик. Я тогда ещё не отдавал себе отчета в том, что увижу их только через три долгих года. Мы не знали, ни куда нас везут, в Сибирь или в Афганистан, ни в какой род войск нас действительно приписали: то ли в десантники, то ли во флот, то ли в стройбат. Наши провожатые молчали, строго храня только им понятную военную тайну. Наконец я не выдержал и спросил главного из них:
– Товарищ, капитан-лейтенант, а куда нас везут? В чем военная тайна-то?
– Военная тайна не в том, куда вас везут, товарищ призывник, а в том, что везут именно вас, – загадочно ответил офицер и замолчал.
Я понял: спрашивать бесполезно. Почему нам ничего этого не говорили, мы не знали, но как-то слепо верили в глубокий смысл всего происходящего. Это теперь я понимаю, что вся военная логика и весь глубокий смысл заключаются в одном единственном ёмком слове начинающемся на «долбо» и кончающимся на «изм», а тогда… тогда я свято верил: раз не говорят, значит так надо.
Впрочем, если честно, то тогда мы по этому поводу особо не напрягались. Мы весело перешучивались и глушили зашхеренные по разным местам горячительные напитки. Хоть на предмет спиртного нас и обыскивали в Военкомате, но куда им до нашей молодой здоровой смекалки. Мой сосед, слева, засунул резиновый шарик во флягу, заполнил его водкой, завязал и протолкнул внутрь, а сверху залил клюквенным соком. Хочешь – проверяй, даже попробуй, сок как сок, а проколи шарик иголкой – вот тебе и вечный кайф! Некоторые из будущих защитников Родины уже с трудом держали свои туловища в вертикальном положении.
– Не понимаю, как можно так пить? – возмущался сопровождающий нас офицер. – Ну, выпил одну стопку, ну две, ну литр, но зачем же так напиваться?..
– Не боись, товарищ военный, – успокаивал его, заплетаясь языком, щербатый парень в зелёном вязаном свитере, – перед армией святое дело выпить-закусить… Даже песня такая есть… – и вязаный свитер уныло затянул:
Мама, не ругай меня, я пьяный,
Я сегодня пил и буду пить.
Мы дружно подхватили:
Потому что завтра утром ранним
Повезут нас в армию служить.
– Отставить песню! – приказал офицер и добавил: – И везут вас не в армию, а на флот.
Мы переглянулись: на флот! Так мы на шаг продвинулись к разгадке «военной тайны». Осталось догадаться, где находится конечный пункт нашего следования.
– Хилое поколение растёт, – не унимался сопровождающий офицер, – пьёте, курите, безобразия безобразничаете… Вот, посмотрите, даже девушки курят, – он указал на проходившую по тротуару пару. – Парень идёт, курит, девушка идёт, курит… А потом у них такие же дети появляются…
