Глава 3
К занятому размышлениями о макдачном маньяке Кочергину заскочил один из оперов и сообщил, что начальник желает его срочно видеть. Кочергин нехотя зашёл в его кабинет.
– Так, время на сборы не трать, – сразу перешёл к делу начальник. – Выезжай немедленно. Труп, похоже – несчастный случай.
– Николаич, мне вот только ерундой всякой заниматься! Я не один курирую этот район, оправь Семёнова.
– Ладно, пусть едет Семёнов. А ты тогда займись этим. – Начальник протянул ему лист бумаги.
– Что это?
– Три дня назад пропал мужчина, тридцать лет. Дома и на работе не появляется, на звонки не отвечает.
– Ну уж нет, ищи его по всей Москве. Сидит, небось, у какой-нибудь тёлки и в ус не дует. – Кочергин бросил лист начальнику на стол. – Давай, лучше на труп съезжу…
Труп лежал на кухне лицом вверх, из головы тонкой струйкой набежала небольшая лужица крови. Вторую лужу создала открытая бутылка красного вина, валявшаяся рядом и вытекшая наполовину. В руке покойный сжимал штопор. Кочергин перевёл взгляд на стол: пустой бокал, нарезанный белый хлеб и сыр, масло, нарезанная тонкими ломтиками ветчина на тарелке, кухонный нож, потрёпанный блокнот и карандаш.
– Упал с табуретки в момент откупоривания вина, при падении произошёл удар головой об дверной стопор. Наверное, слишком сильно дёрнул штопор, – вслух произнёс криминалист, хотя и так всё было ясно, произошедшее в комментариях не нуждалось. – Нелепая смерть. Собирался выпить, что-то отпраздновать и… допраздновался, одним словом…
– Оформляем несчастный случай, – перебил Кочергин – ему совсем не хотелось слушать рассуждения о смерти – и обратился к оперативнику: – Андрей, ты закончил фотографировать? Упакуйте труп и вызывайте бригаду.
Кочергин сел за кухонный стол, освободил себе место на краю и принялся заполнять бумаги. Через несколько минут ему позвонила жена и попросила после работы зайти в супермаркет и купить продукты, стала диктовать список. Перед Кочергиным лежал заполняемый им протокол осмотра трупа, он чуть было не стал писать в нём, но вовремя одумался и взял лежащий на столе блокнот, открыл его, пролистал исписанные листы и на чистом листе записал список продуктов под диктовку жены. Он собрался выдернуть листок из блокнота, но тот не поддался, не помогли и ножницы. Кочергин никогда не встречал такую твёрдую бумагу – он пожал плечами и сунул блокнот в карман.
* * *
Виталий Шаповалов освободился из мест лишения свободы и решил первым делом найти и покарать ту падлу, которая его туда засадила. Кочергин Владислав Владиславович – это имя он хорошо запомнил. Несколько дней он следил за Кочергиным, потом, изучив его привычки, решил начать действовать.
На зоне он научился метко стрелять из рогатки, тренируясь на многочисленных голубях, и даже получил поощрение и благодарность лично от начальника колонии за то, что с помощью своей рогатки добился невозможного: зона стала одной из самых чистых в России. Когда приезжали всевозможные проверки и комиссии, то ходили по зоне без бахил, не боясь вляпаться в свежий помёт, и без зонтов над головами, не боясь обстрела мерзких птиц. Виталий, благодаря своей невероятной меткости, ушёл по условно-досрочному освобождению, оставив полсрока. Шутка, конечно. Но превосходно стрелять из рогатки он действительно научился.
Виталий для начала решил просто попугать Кочергина, не нанося ему серьёзных увечий, а дальше видно будет. В первый же день, когда он вышел за ним на охоту, то обнаружил, что Кочергин перемещается не один. Кочергин шатался по району, а за ним незаметно следовала «группа поддержки». Удачный момент представился лишь несколько дней спустя, когда Кочергин сел во дворе на скамейку лакать пиво. Подъездные двери находились не со стороны двора, а со стороны улицы, поэтому Виталий проник в подъезд незаметно. На лестничной площадке третьего этажа он открыл окно, и Кочергин оказался у него как на ладони. Виталий сделал три предупредительных выстрела (один в бутылку и два по менту) и скрылся.
