Раз уж не можешь, тогда иди лесом, подумала я.
– Вот, когда решишься, тогда и поговорим!
Я села и поехала к ним домой. Уже безо всяких задних мыслей.
Машина остановилась у высоких ворот. Этот человек остался внутри. Я вошла в туманный, сырой двор, одна. Во дворе было пару пристроек, но красивая указывала, где дом. Веранда пустовала, лишь ветерок раскачивал кресло-качалку, на которой болтался плед, а на плетенном столике еще исходил пар из чашки с недопитым напитком. Я скорее всего прервала, чье-то чаепитие. Хотя, ни одной живой души там не было. И разглядеть ничего не удалось. Я встала под навес на крыльцо и только подняла руку, чтобы постучать, дверь открыла, какая-то женщина c румяным лицом пухлыми щеками в фартуке. От нее пахло розовым вареньем. До смерти приторный запах и дальше по дому аромат дымки, воска и что-то, типа, cвежего сруба дерева.
Было очень темно, мне дали сменную обувь и указали в сторону лестницы, которая располагалась в конце первого этажа. Ну как этажа, пустая комната в коричневой, узорной плитке. Хоть залей лед и катайся. На стенах вдоль лестницы висели фото в хаотичном порядке, я узнала Альбертика и его мать, но отца не было ни на одном фото.
Медленно поднимаясь, поняла откуда запах воска, везде зажжены свечи. Cвечи! Двадцать первый век, свечи восковые, как в храме, даже не декоративные и ароматизированные.
Я вышла в коридор, который размерами похаживал на школьный, куча дверей и все закрыты. Хоть иди и вычитывай имена на дверях. Третья дверь справа открылась и вышла его мама. Не скажу, что она была в восторге. Но может она грустила, что единственный сын не в себе? Она пригласила меня внутрь. А дальше, театр современного искусства…
Сидел профессор с секретарем, она записывала состояние пациента, которое описывал врач. Пациент был бледен, исхудавший, впадины под глазами стали оттенка самих глаз. Просто, идеальная жертва.
Взгляд его был направлен в неизвестность. В общем глаза были открыты, но куда он смотрел я не понимала. Либо его, чем-то накачали, либо это результат того, чем он накачал себя сам. Доктор посмотрел на меня с недоверием, как и остальные. Я села на стул рядом с кроватью, даже боялась взглянуть на пациента и на доктора, не горела желанием. Было впечатление, что его не лечат, а отпевают.
– Она пришла, – тихо протянул доктор, будто выводя его из транса.
Его внимание стало более сосредоточенным, только с пятой попытки.
– Я хочу умереть, – первое, что сказал он, разглядев меня.
С первой словно секунды меня обдало кипятком. Я тоже, ты не поверишь, подумала я. И что ты уставился. От него пахло или не пахло, исходил аромат масел, не знаю каких. Видимо, это благовонья, изгоняющие нечисть. Я еще подумала это вообще доктор или шаман?
Он еще раз сказал:
– Я хочу умереть..
Я взглянула на врача.
– Поговорите с ним, – обратился он ко мне.
О чем? О чееем?
– Зачем умирать? – сказала я. – Еще все впереди..
– Я не чувствую вкуса жизни. Меня ничего не радует, – совсем другим голосом отвечал он, еле выталкивая буквы.
Я не могла в их присутствии сказать, что-то путевое. Так как старалась выглядеть культурной и воспитанной. А не спустившейся с гор. В итоге, всех выпроводила..
Просто присела рядом и смотрела на его лицо. Он позже, тоже повернул взор, но молчал. И я молчала.
– Кому посвящен этот цирк? – позже спросила я.
Этот идиот, просто молчал.
– Ты под кайфом? – Он закрыл глаза. Логично ..
