Максимальная амплитуда. Задорные рассказки - страница 5

Я твердо настроился вернуть нож хозяину на традиционной Гурзуфской «стреле» в первую субботу сентября, но хорошо известно, что именно вымощено благими намерениями. Празднование встречи сразу пошло бурно, и за множественными объятиями и рукопожатиями, естественно, не «на сухую», про «дорогую передачу» я забыл, как и сам Колька.

Ещё года два «тесак» благополучно сопровождал меня в поездках в Гурзуф и другие места, но к «Африканычу» так и не попал. А в конце августа 91-го года по приглашению давно обосновавшихся в Берлине друзей – литовцев я надолго убыл в воссоединившуюся Германию и по сформировавшейся уже привычке захватил нож с собой.

Поздно вечером 3 октября в годовщину объединения ФРГ с ГДР и Западным Берлином мы с Костей «Малышом», изрядно нагрузившись дармовым шнапсом у Бранденбургских ворот, брели по направлению к месту обитания, когда из резко затормозившей рядом машины выскочили двое мужичков непонятной наружности. Худой длинноволосый персонаж, весь в черной коже, помахал перед носом «Малыша» какой-то блестящей бляхой и что-то прорычал по-немецки. В ответ был виртуозно послан далеко и надолго по-русски. Второй, более крепенький, упакованный в светлый щегольский плащик, обошел меня слева и из внутреннего кармана отработанным жестом предъявил плохо угадываемое в темноте удостоверение, но четкое голосовое сообщение я вполне понял: «Kriminalpolizei».

Документы мы предъявили почти добровольно, после чего нас поставили лицом к стене и обыскали. Кожаный обнаружил у меня в кармане замечательный ножичек, приведший его в состояние крайнего возбуждение. На вопрос «Was ist das?6» я честно ответил – «Кnife!7». Немцу ответ не понравился, и он выдал продолжительную тираду, многократно повторив слово «messer8». В это время его напарник проверял по бортовому компьютеру наши паспортные данные. Обнаружив только, что кроме давно просроченных виз более никакого криминала, патруль отпустил нас восвояси. Пробурчав что-то нечленораздельное, кожаный даже вернув ножичек, на что я особо не рассчитывал.

Встреченный на следующее утро у Триумфальной арки знакомый прапорщик из Потсдама, приторговывавший всякой армейской всячиной, поведал, что накануне Берлинская полиция была приведена в повышенную готовность из-за ожидающихся выступлений неонацистов. А нашим военнослужащим во избежание провокаций настоятельно рекомендовали в армейской форме и поодиночке в город не выходить.

Кроме аудио и видеоаппаратуры, закупленной домой под заказ в русскоязычных магазинчиках на Кантштрассе, до кучи мы там же зацепили еще два десятка выкидных ножей на подарки друзьям и знакомым, и рассовали их по всяким укромным местам «Жигулей», так что свой «мессер» в качестве контрабанды я даже не расценивал, скорее, как реэкспорт. Отец резко отрицательно отнесся к привезенным «выкидушкам»: «И сталь —дрянь! И конструкция – хлипкая! Никакого сравнения с „космическим“!».

В следующем июле в период традиционного заезда в Гурзуф, в один из дней сидя в дружеской компании на аллеях, я взялся разрезать арбуз. Оказавшийся поблизости Колька «Африканыч», присмотревшись к ножу, заявил «Да это вроде мой десантный стропорез! Я его года три назад на аллеях потерял!». Так, к общему удовольствию, завершилась многолетняя эпопея ножичка, вернувшегося, наконец, к законному владельцу.

Недавно в разговоре, припомнив эту историю, Колька четко атрибутировал «мессер»: штатный раскладной нож летчика ВВС СССР, выпускавшийся с 1983 по 1991 год.