Загрузившись в мысли о полетах, я устроился в удобном кресле бизнес-класса, у иллюминатора, где взору открывалась панорама облаков. Предстоял долгий перелет, и я чувствовал приятное предвкушение неожиданных встреч.
Время от времени разговор с незнакомцем может стать приятным разнообразием в одиночной поездке. Как будто в ответ на мои мысли рядом со мной устроился тот самый «Гибсон», с которым мы недавно перекидывались словами в лаундже аэропорта.
Мы обменялись удивленными взглядами, сама судьба решила сыграть с нами в загадочную игру.
– Первый раз – случайность, второй – совпадение, третий – закономерность, – проговорил он с широкой улыбкой.
– Вот это да! – обрадовался я. – Удивительно, как порой судьба сводит людей друг с другом.
После обмена несколькими фразами мы оба погрузились в свои размышления, вполглаза наблюдая за окружающей обстановкой.
В салоне царила оживленная суета: люди, словно артисты перед выходом на сцену, занимали свои места, делая последние штрихи в своих социальных сетях, запечатлевая момент вылета. Атмосфера наполнялась звуками устраивающихся удобнее пассажиров, скрипом кожаных кресел и легким шелестом проверяемых гаджетов.
Все вокруг словно готовились к началу какого-то неизведанного путешествия, где каждый пассажир – путешественник в своей истории.
Беседа в самолете – особый разговорный жанр, который еще называют «эффектом попутчика». Бывает, встретишь человека в первый и последний раз и выложишь ему все, что на душе наболело, о чем бы родной маме не поведал.
Однако бывает и наоборот: несмотря на расположенность попутчика к долгой беседе, тебе хочется побыть в тишине, уткнуться в книгу или слушать музыку весь полет.
Это странное и прекрасное пространство самолета, где ты заключен с незнакомцем в капсуле времени и пространства, открывает выбор: погрузиться в диалог или остаться в своем внутреннем мире и слиться.
Вот мы с попутчиком, уже не чужие, но вряд ли друзья. «Гибсон» казался занятым, поэтому я погрузился в свой мир, в телефон.
Между тем наш «Боинг», словно величественная птица, уже занял свою позицию на взлетной полосе. Двигатели, пробуждаясь перед стартом, начали мерно вибрировать, наполняя пространство оживленной энергией. Внезапно в динамиках прозвучал бодрый и уверенный голос командира экипажа, который радушно приветствовал нас, наполняя салон теплыми пожеланиями «Доброго пути». Стюардессы изящно демонстрировали правила безопасности, своими острыми и внимательными взглядами сканируя кабину, чтобы убедиться, что все в порядке.
Самолет, словно гоночный автомобиль, рванулся с места, заставляя пассажиров прижаться к спинкам кресел. «Боинг» набирал скорость, взмывая в воздух и оставляя далеко внизу стамбульский аэропорт с его небольшими строениями.
Как частый пассажир, я давно привык к тихому вздоху облегчения после взлета, который всегда звучит, хотя я и перестал на него обращать внимание. Борт продолжил набирать высоту, двигаясь гладко по курсу. Пассажиры расслабились, отстегнули ремни, стюардессы предложили напитки. Но внезапно корпус самолета сотряс мощный толчок. Через секунду последовал еще один, и фюзеляж задрожал. Вибрация стала сильнее. Бах! Самолет резко качнуло в одну сторону, потом в другую, затем произошел небольшой тангаж[1] – нырок вниз. Пилот уверенно вернул машину в горизонтальное положение, но последовал еще один нырок. На третьем нырке, когда наша стальная птица пикировала, словно беркут, заметивший добычу, из глубины салона раздался всхлип: «Мамочки!»
