Поначалу Мэгги просто остолбенела. Уоррен всегда был скрытным, чуть что, с головой уходил в третье тысячелетие – и нет его, но чтобы он решил стать… ремесленником?
– Я не пойду в последний класс, а поступлю в Монтелимаре в профессионально-технический лицей, выучусь на столяра, а потом уеду в Веркор, там недалеко от Валанса живет один мастер, он поможет мне устроиться.
Реакция Фреда не заставила себя долго ждать. Несколько дней спустя он прижал сына в уголке, чтобы поговорить с ним по-мужски.
– Если бы ты решил пойти по моим стопам, начать с того места, на котором мне пришлось все бросить, я не похвалил бы тебя. Но я бы понял.
– …
– Если бы ты решил пойти в ФБР, я и это понял бы. Ты ловил бы типов вроде меня, обезвреживал их. Ты работал бы против меня. Твой путь был бы полной противоположностью моему, но ты все равно шел бы по моим стопам, хотя и в другую сторону. Но это… Стелить полы…
Через два года, получив свидетельство об окончании профессионального лицея, Уоррен поступил подмастерьем к Бертрану Донзело. Там, в Веркоре, его дни протекали между комнатой, которую он снимал в домике на опушке леса, и столярной мастерской. Его мускулы понемногу привыкали к новым нагрузкам, тело – к новому образу жизни, а чувства – к новым открытиям. Он ложился и вставал вместе с солнцем, много работал, мало говорил и наслаждался дикой природой, без устали исследуя окрестности. Зима здесь была такой суровой, что в некоторые уголки приходилось добираться на собачьих упряжках, а местные жители нередко передвигались по снегу на снегоступах. Программа «Уитсек» вполне могла бы переселять сюда раскаявшихся преступников на веки вечные: невозможно представить себе киллера из ЛКН, который смог бы вынести такой холод и рельеф. Эти места были когда-то оплотом Сопротивления, и, пожив там немного, Уоррен уже не удивлялся этому.
* * *
Боулз в два глотка опустошил рюмку арманьяка и резким жестом поставил ее обратно на стол – как на стойку бара. Он пил редко, но признавал только крепкий алкоголь, запивая его иногда пивом – чтобы погасить огонь, и, за исключением этого вечера, никогда не пил на службе.
– Ни в какое сравнение не идет с нашей доброй текилой, – сказал он, – но я ценю хорошо выдержанный яд.
– Это презент заведения, – ответил Фред, – а вообще-то, я угощаю.
– Ваши счета, Уэйн, как и мои, оплачивает американский налогоплательщик.
– Ну да, только у меня от этого аппетит разыгрывается, а у вас – пропадает, вот в чем разница. Кроме того, если вы призовете этого бедного американского налогоплательщика сюда к столу, вы будете вынуждены признать, что я обхожусь ему гораздо дешевле, чем раньше. Все же я кое-что зарабатываю на своих книжках, Мэгги – на своей лавчонке, ребята живут самостоятельно, им давно уже хотелось сорваться с крючка Дяди Сэма и папаши-жулика. Добавлю, что мы сами платим за аренду этого особняка, за которым вы следите, как курица за цыплятами. Я не виноват, что ваше начальство поселило вас в стенном шкафу.
– А мне вот интересно, почему Бюро до сих пор так носится с вами, а не пошлет ко всем чертям.
После «Процесса пяти семей», несмотря на обещанную награду в двадцать миллионов долларов, мафии так и не удалось достать и покарать предателя, как она карала других до него. Сегодня, когда прошло уже двенадцать лет, риск возмездия казался гораздо меньшим, чем раньше; даже самые отчаянные и самые злопамятные из главарей начинали забывать эту крысу Манцони. Ради чего тогда надо было содержать эту сложную систему наблюдения со всем ее видимым и невидимым материально-техническим обеспечением?
