Женька подняла руки:
– Просто через голову.
И Юрка снял.
– Ты дрянная девчонка! Ты… Ты опять голая!
И был у них вечер и ещё вся ночь.
Они любили друг друга, точно пили густое ароматное и терпкое вино. Не торопясь. Вдумчиво. Перемежая близость с походом в магазин, приготовлением пищи, питьём вина, купанием в Волге, которая оказалась совсем-совсем рядом. По квартире они ходили голышом, они бы и на улицу так ушли – на Самару упала июльская поволжская жара, – только высокий уровень социальной ответственности не позволил им шокировать публику. Уже в полночь, когда снова оправились на Волгу, – наконец презрев нормы, купались голыми, резвясь, как молодые дельфины. Кажется, кто-то смотрел на них с парапета, мерцая в ночи сигаретным огоньком, но им было абсолютно всё равно. Они бы и любовью занялись прямо там, они даже попробовали, но в воде оказалось неудобно, а на берегу жрали комары. И тогда, наспех одевшись, они умчались от любопытных курильщиков и адских кровососов, вернулись в квартиру, выпили вина и снова занялись любовью. Они давно перестали кончать, им давно уже это стало неважно…
А что важно, спросите вы?
А многие из вас знают на вкус своего партнера?
Они знали! Они изучили каждый квадратный сантиметрик друг друга, буквально губами измерили. И только когда уже совсем не осталось сил, а за окном занимался золотистый лёгкий летний рассвет, они уснули, крепко обнявшись.
Больше вырваться на свободу не получилось. Только ещё один раз встретились на набережной. И, кстати, тоже к своему удовольствию. Они же не могли вот так спокойно разгуливать вдвоём по Северному.
– Что у тебя с Москвой?
Женька надела белый просторный сарафан, Юрка под ним явственно различал стройное голое и такое родное тело. Женька снова специально вырядилась, чтобы Юрка мог видеть её всю.
– Кажется, ничего. – Юрка косился на Женькину грудь, стараясь сосредоточиться на мыслях о Москве. – Я позвонил Маринке… Ты, кстати, собираешься с ней встречаться?
