Убиты общественный деятель Шильман, учитель Тенебаум Киврик с сыном… женщина юрист Трахтенберг и много других. Убит также Базилийский раввин3и его два малолетних внука. В течение только 18 февраля были похоронены сотни трупов. После прекращения убийств начались грабежи. Аналогичные погромы в меньших размерах происходили в Ананьеве, Галтве, Житомире, Кременчуге, Полтаве, Озруче, убито 80 человек и в других местностях во время занятия их войсками Директории4. Что же касается насилия и погромов, которые ведет в Бессарабии пользующаяся также исключительным покровительством Франции румынская олигархия, то они уже достаточно известны из ноты, посланной Украинским Советским правительством в начале февраля.
17 сентября 1919 года Раковский радиограммой отправил еще одну ноту – в министерства иностранных дел Великобритании и Франции. Там, в частности, было сказано:
Еврейские погромы, совершаемые бандами Деникина и Петлюры в местностях, захваченных их войсками, уже известны всему миру. Но мы должны отметить, что печальная слава, которая создалась вокруг этих героев Антанты, ничуть не уменьшила их антисемитский пыл. Взятие Киева было ознаменовано двухнедельным погромом, во время которого под предлогом истребления коммунистов и советских служащих, были расстреляны и убиты сотни людей, среди которых целые семьи еврейского происхождения. Особенно пострадали предместья Киева. Даже издающиеся в Киеве газеты не могли скрыть этого, и их страницы заполнены траурными объявлениями.
О том, что белогвардейцы ничем не отличались от других погромщиков, писал Яков Бельский:
И отряды Добровольческой армии катились кроваво-пьяной гурьбой через деревни. Аналогично – “волчата” Шкуро5громили еврейские лавки и всех подряд убивали при любой попытке неповиновения.
Кесельманы во всех этих передрягах уцелели, хотя приходилось им несладко, как почти всем одесситам. В дневнике Александра Винтера об этом говорится в более поздних записях, датированных 1936 годом. Не исключено, что он собирался написать обо всем этом подробно, но не успел и остались лишь отрывочные заметки:
…жестокости на наш век хватит. С лихвой. Все началось еще тогда, в революцию и гражданскую, когда убивали без разбору. Каждый прожитый день был как подарок. Самое ужасное, что люди привыкли и перестали удивляться при виде смерти и крови.
Важно подчеркнуть, что Шура не просто выживал, затаившись дома и не высовывая носа на улицу. Немного повзрослев, вместе с другими мальчишками и девчонками, создал организацию юных интернационалистов. Так он именовал ее в дневниковых записях. Не исключено, что это была та самая организация, о которой рассказывала в своих воспоминаниях Надежда Улановская6 (как и Шура, одесситка, старше его всего на год) и называла ее – Молодой революционный интернационал, или МОРЕВИНТ. Улановская писала:
Всё прекрасное было связано с революцией. Это про таких, как я, говорилось: «Кто был никем, тот станет всем». Единственное, что меня сокрушало – что не удастся погибнуть за революцию, потому что она уже совершилась. И когда в Октябре оказалось, что за неё ещё надо бороться, я приободрилась.
Такие чувства были характерны и для Шуры Кесельмана.
Улановская рассказывала, как ребята доставали оружие и патроны, как тренировались в стрельбе. А вот что об этом было написано в дневнике Шуры:
15 апреля 1918 г.
Коварж соорудил капсюльный пистолет. Отыскал какое-то старье, какие-то обломки у себя на чердаке, связал проволокой, приладил затвор, который нужно оттягивать двумя пальцами и резко отпускать. Вместо пули в дуло забивает кусочки свинца. Боюсь, что эту штуку разорвет, если он выстрелит.
