Тут была пустая упаковка из-под чипсов. Чуть дальше – пара окурков. Мужчина вытянул руку с сигаретой далеко в сторону и стряхнул пепел.
Следы шли мимо смятой банки «Охоты», спускались вниз, минуя ошмётки пластиковых тарелок, встречались на краю площадки со следами пострадавшего и, уходя влево, терялись во дворах.
Из-за ближайшей башни показался Соколов.
– Как вообще можно детей отпускать через эту жуть ходить?
Ползин хмыкнул:
– А никто и не отпускает. Просто тут идти короче, вот и срезают. Я тоже всегда через сквер срезал, хотя времена были такие себе.
Будто в подтверждение его слов по площадке потянулась тоненькая струйка пешеходов. Ползин выключил фонарик.
– Нашёл чего?
Его напарник призывно махнул рукой.
– Пойдём, сам глянешь.
Они зашли за ближайшую башню, и Соколов ткнул пальцем вниз. Евгений опустил голову.
– Вчера была только одна концентрация следов, у правой башни. А сейчас – вот.
На снегу виднелась небольшая вытоптанная прогалина. Ползин снова включил фонарь.
– До скольки вы тут были?
– Часу во втором свернулись – отозвался из-за спины Соколов.
Ползин, задрав рукав, посмотрел на часы.
– Если это наш пациент, то он ждал тех, кто на первую смену идёт. Пошли.
Следуя за цепочкой следов, мужчины снова подошли к краю площадки. Старший лейтенант присел на корточки.
– Глянь-ка.
Возле каменных сидений амфитеатра на снегу алело несколько капелек крови. В свете фонарика блеснуло что-то ещё.
Соколов, крякнув, наклонился.
– Такого тут точно вчера на было.
– Зиплок есть?
Соколов покопался в недрах дипломата и протянул коллеге небольшой пакетик. Ползин аккуратно подцепил застывшие на морозе капли, защёлкнул замочек пакета и поднял его к самому лицу. Сквозь плёнку тускло поблёскивал крошечный серебряный гвоздик.
– И что мы тут делаем? Нас сейчас задавят!
– Вер, ну потерпи немного. Я ради тебя Антона на концерте буду терпеть, а ты ради меня постой здесь.
Вероника глубоко вздохнула и попыталась выпростать наружу руку с телефоном, чтобы посмотреть время. Кристина одёрнула подругу:
– Сопрут!
Они стояли в переполненном фойе торгового центра, где с минуты на минуту должна была начаться автограф-сессия участников юбилейного концерта рок-лаборатории. Кристина, игнорируя протесты, вытащила подругу на мероприятие. А та, естественно, захотела взять с собой Антона. Он опаздывал.
Вероника спрятала телефон и недовольно поморщилась.
– Шаманов в двух домах от тебя живёт. Что, не могла пойти на него посмотреть?
– Он переехал давно вообще-то, – Кристина отвела глаза и покраснела: – И тут не только Шаманов будет.
Участниками автограф-сессии значились: Герман Хишин – солист «Мэри Шелли», Коля Сычёв – перебравшийся недавно в столицу набирающий популярность музыкант, и Олег Шаманов – старожил и основатель рок-лаборатории.
Сбоку послышался звон разбитого стекла. Вероника попыталась рассмотреть происходящее, но сдалась через несколько секунд. Кристина, как более высокая, смогла встать на цыпочки и посмотреть вдаль.
– Что там?
– Витрину разбили.
– Слушай, откуда столько народу? Я думала, их сейчас никто не слушает.
Кристина опустилась и, округлив глаза, уставилась на Веронику.
– Ты чего? «Мэри Шелли» неделю назад Олимпийский собрали, Шаманов с Элтоном Джоном пишется…
Вероника с ехидным видом взглянула на подругу, но Кристина, предупредив шутку про Элтона Джона, с нажимом закончила:
– …А песни Коли по радио каждые полчаса крутят.
