– Это Гавайи.
Га-ва-йи.
– Возможно, ты когда-нибудь туда отправишься, – добавил доктор Пикок и улыбнулся.
Вот так, с помощью одного-единственного слова, Голубоглазый и стал частью его коллекции.
КОММЕНТАРИЙ В ИНТЕРНЕТЕ
Captainbunnykiller: Ну, парень, по-моему, тут ты дал маху. Прошло уже столько дней, ты целых два поста опубликовал, но так до сих пор никого и не убил✪.
blueeyedboy: Не торопи меня. Я работаю над этим…
ClairDeLune: Очень мило, Голубоглазый. Ты демонстрируешь истинное мужество, описывая столь болезненные для тебя воспоминания. Возможно, стоит подробнее обсудить это на нашем следующем семинаре?
Chrysalisbaby: ага мне тоже ужасно понравилось (обнимаю)
ВЫ ЧИТАЕТЕ ВЕБ-ЖУРНАЛ BLUEEYEDBOY
Размещено в сообществе: badguysrock@webjournal.com
Время: 03.06, воскресенье, 3 февраля
Статус: публичный
Настроение: поэтическое
Музыка: The Zombies, A Rose for Emily
Затем доктор Пикок повел всех мальчиков в розарий; их мать спокойно пила чай в библиотеке, а собака весело носилась по лужайке. Доктор показывал им розы, читая вслух названия на табличках, прикрепленных к стеблям. Adelaide d’Orleans, William Shakespeare – волшебные слова, от которых пощипывало в носу и хотелось поглубже вдохнуть.
Доктор Пикок обожал свои розы, особенно самые старые кусты, буквально усыпанные цветами розовато-телесного или серовато-белого, даже чуть голубоватого оттенка – эти розы, по его словам, обладали самым чудесным ароматом. В саду доктора Пикока мальчики научились отличать мускусную розу от «Альбы», дамасскую розу от галльской. Бенджамин вбирал в себя эти чудесные названия, как некогда названия красок на тюбиках; от этих названий у него просто голова шла кругом, настолько точно они соответствовали цвету и запаху того или иного конкретного цветка – Rose de Recht, темно-красная роза с запахом горького шоколада, Boule de Neige, или Tour de Malakoff, или Belle de Crecy, или Albertine, самая его любимая, с мускусным, бледно-розовым, старомодным запахом, будившим мысли о девушках в легких летних платьицах, крокете и розовом лимонаде со льдом на зеленой лужайке. Хотя для Бена «Альбертина» пахла рахат-лукумом.
– Рахат-лукумом? – переспросил доктор Пикок, и в глазах его вспыхнул живой интерес. – А эта чем пахнет? Она называется Rosa Mundi, или роза мира.
– Хлебом.
– А эта? Cecile Brunner?
– Не очень приятный запах: машин и бензина.
– Правда? – удивился доктор.
Однако выглядел он отнюдь не рассерженным, как можно было бы ожидать, а искренне восхищенным.
На самом деле, все в Бенджамине вызывало у доктора Пикока восхищение. Оказалось, что большая часть его книг посвящена одному загадочному явлению, синестезии. Для Бена это слово звучало как название процедуры, которую делают в больнице, но доктор сказал, что оно означает одно из неврологических состояний, стало быть, мать оказалась права: Бен с самого рождения был особенным.
Сначала мальчики ничего не поняли, но доктор Пикок объяснил им, что это явление связано с деятельностью сенсорных отделов мозга, в которых что-то такое особым образом переплелось – наверное, какие-то проволочки перепутались? – и теперь эти сложные сплетения нервных узлов посылают человеку некие дополнительно окрашенные сигналы.
– Как у экстрасенсов, да? – перебил Голубоглазый.
В его голове бродили смутные мысли о Человеке-пауке, персонаже комиксов Магнето и даже о Ганнибале Лектере
