Еще месяца два после этого нас донимали расспросами. Но мы лишь хмуро отмалчивались. А по ночам вскрикивали и метались по кровати.
Да, печальная была концовка у нашей истории. Одно утешение – легенды. Я бы никогда не подумал, что столько можно насочинять про трех, человек.
А на «Двадцатке» штурманом был Ленкин отец. Вот так.
– Кстати, – вспомнил я. – Завтра эти двое обещали рассказать Ленке историю какой-то «Молнии». Ты, случайно…
Я, вдруг, замолчал.
«Молния». Корабль-разведчик. Предназначен для работы в свободных секторах Дальнего Космоса. Экипаж: два человека. Крейсерская скорость: в разведке – треть световой, в прыжке – семь астрономических единиц. Имеет вооружение. Основная цель: свободный поиск. Впервые стартовал с базы Ганимеда в 26 году. Последний корабль этой серии был выведен на орбиту Юпитера в 51 году.
Я смотрел на Степку, Степка смотрел на меня, и мы оба проморгали тот момент, когда рядом возник Кузнечик.
– Ветров, – звонким голосом сказал он. – Тебя вызывает директор.
Степка выскочил из-за стола, схватил Кузнечика за плечи и выставил его из мастерской.
– Скажи – сейчас придет, – Степка захлопнул дверь. Потом прислонился к ней спиной и нервно закусил губы.
– Эх! – я хлопнул себя по лбу, – Не мог раньше вспомнить!
– Главное, опередить их, – вдруг сказал Степка.
– Кого? – испугался я.
– Этих двух…
В кабинете директора было шумно. Сан Саныч с трудом отбивался от насевших на него со всех сторон практикантов. Практиканты толкались, громко спорили, размахивали руками и вообще вели себя нескромно. При моем появлении они оживились еще больше.
– Видите? Какой же это индивидуум? Обычный учащийся!
– Но позвольте…
– У них у всех занижена мобильность! Вы совсем упустили из системы воспитания высшие этапы психотренировки!
– Но позвольте!
– Следует все уроки превратить в ролевые игры. У них же отличная трансформация! А моторика?! Необходимо добиваться мгновенной усвояемости материала на уровне сенсорного восприятия…
Незнакомца я заметил не сразу. Он сидел на диване, устало откинувшись на мягкую спинку и, казалось, дремал. Рядом с ним, на полу, стоял чемодан. Огромный такой, с костяной ручкой и магнитными замками. На замках поблескивали две золотистые буквы – «К» и «Д».
Сан Саныч повернулся ко мне.
– Ветров? Проходи.
Практиканты пошли в новую атаку.
– Уважаемый Александр Александрович! Ну, как Вы не поймете…
Я сделал шаг и здесь понял, что незнакомец следит за мной. Внимательно, из-под полуприкрытых век. Следующий шаг я сделал, скорее, по инерции. Еще никогда за мной не следили. По-настоящему.
Ленка, конечно, сразу же полезла бы на рожон. У нее скверный характер. «Вся в отца», – вздыхает директор. И не поймешь – хвалит он ее или, наоборот, ругает. Ленкин отец был давним другом Сан Саныча. Поговаривают, что они вместе кончали Высшую Школу Космопилотов. Но потом с Сан Санычем случилось несчастье (в Хьюз штате – базовом полигоне испытателей, при установке ферм «Роп» -носителя, с последнего сорвался макет пульсатора и взрывом Сан Саныча контузило) и с тех пор врачи запретили ему полеты. Даже на ботах.
Едва незнакомец почувствовал мою настороженность, как сразу же расслабился, улыбнулся и поманил меня пальцем. Хорошая у него была улыбка.
– Здрасьте, – нерешительно сказал я.
– Здравствуй, – незнакомец кивком указал на диван. – Садись.
Я осторожно сел на самый краешек.
– Ты к директору?
