Война против терроризма в 2018 финансовом году увеличила национальный долг США на два триллиона долларов{179}. Какой доли этих затрат нам удалось бы избежать, если бы у ИГИЛ не было бесперебойного источника мальчиков без отцов, из которого оно вербует своих боевиков? Даже без учета этих затрат ученые подсчитали, что если бы удалось сохранить от распада всего один процент семей, это сэкономило бы налогоплательщикам 1,1 миллиарда долларов в год{180}. В частности, как мы убедимся, безотцовщина повышает вероятность подростковых беременностей, а 80 % несовершеннолетних матерей получают государственные пособия, что обходится налогоплательщикам в 9 миллиардов долларов ежегодно{181}.
Когда вы читаете о том, как связаны с безотцовщиной рост преступности, тюремные сроки, массовые убийства в школах, домашнее насилие, изнасилования, наркомания, психические расстройства, нищета, безработица, отсев из школ, не забывайте, что каждый доллар, который мы тратим на то, чтобы правительство загладило трагические последствия безотцовщины, – это результат многовековых психических травм, которые нельзя исцелить никакими деньгами.
Безотцовщина бывает разной
Если отец умирает или погибает на войне, последствия этой трагедии для детей оказываются меньше по сравнению с теми, у кого отцов нет в результате развода, или родители никогда не жили семейной жизнью{182}. Конечно, им приходится труднее, чем детям, растущим в полных семьях с участием обоих биологических родителей, но вероятность травмы все же меньше.
Почему? Если отец погибает на войне или на работе, от болезни или в результате несчастного случая, у ребенка не возникает ощущения, что его преднамеренно бросили. Я убедился в этом на личном опыте, когда организовывал сотни мужских и женских групп, наблюдал на выходных около 50 разведенных отцов с детьми, готовил материалы к этой книге и к книге «Father and Child Reunion» и проводил семинары по отношениям в парах по всей стране. Если отец погиб на войне, о нем говорят как о герое. В отсутствие отца старший сын иногда становится новым «мужчиной в семье», у него появляются особые обязанности. Часто для него это превращается в новую цель в жизни. Так или иначе, у детей сохраняется положительный, даже идеализированный образ отца, и сын чувствует себя обязанным соответствовать отцовской памяти.
Если отец умирает от болезни, дети видят, как оплакивает его мама. Мама обычно говорит о покойном с уважением, рассказывает о нем только хорошее, и эти рассказы окрашены тоской по прошлому. Дети «наследуют» почтение к отцу, а следовательно, и к отцовской половине в себе.
Напротив, дети из разведенных семей рассказывают, что редко слышали, как об отце отзываются с уважением, – напротив, его постоянно очерняли. Поэтому дети «наследовали» отрицательное отношение к отцовской половине в себе, а иногда и к мужчинам как таковым.
Если мать растит ребенка одна, потому что такова ее принципиальная позиция, у ее детей, как правило, меньше проблем, чем после развода. Однако и они попадают в группу риска по подростковой преступности, наркомании и депрессии (при прочих равных социально-экономических условиях). Например, у них вдвое больше вероятность нарушить закон до 25 лет, чем у детей из полных семей{183}, более чем в два с половиной раза больше вероятность алкоголизма и наркомании{184} и несколько повышен риск депрессии и психических расстройств
