Он протянул ему файл с какими-то документами.
– Что это? – спросил удивлённо Кирилл Матвеевич.
– Это документы, «утерянные» твоей попутчицей Верой Скоробогатовой, – удивил его Корсак. – Сейчас она, наверное, испытывает некоторые трудности, находясь с тремя детьми в режимном поселке без этих бумажек.
У Кирилла Матвеевича вытянулось лицо.
– Но-о-о… как они оказались у вас?
– Тебе это знать не обязательно, – ушёл от ответа Корсак. – Придумай что-нибудь и верни документы так, чтобы она испытала к тебе чувство благодарности, – улыбнулся, любуясь его озабоченностью, Корсак. – Ты же опытный разведчик, Тихий?
– Что ж, попробую, – встал, собираясь уходить, Кирилл Матвеевич. – Сделаю всё от меня зависящее.
– Тогда в добрый путь? – указал ему рукой на дверь Корсак. – Дату следующей встречи назначу звонком по мобильному.
– Добре, буду ждать, – сказал Кирилл Матвеевич. – Только не спеши звонить мне дня три. Сейчас я займусь обустройством в посёлке.
***
Входная дверь открылась, и в холл дежурной части погранзаставы вбежал молодцеватого вида мужчина в сером костюме. За ним следом вошёл мужчина в форме. Лица вошедших были сердиты, озабочены и напряжены.
– Виталий? – воскликнула Вера, вскочив с диванчика, на котором сидела в обнимку с дочками.
– Господи, Вера? – воскликнул Сапожников и распахнул объятия. – Ты прости меня, что так получилось, Вера. Ты…
Они обнялись и расцеловались. Затем Виталий обнял девочек и пожал руку Диме.
– Боже, как выросли? – сказал он, любуясь Надей и Любой. – Совсем уже невесты красоты неописуемой.
Для сияющего счастьем Димы дядя нашёл другие, особенные слова.
– А ты, Димок, уже не мальчик, а мужчина, – воскликнул он. – Прямо исполин!
– Так уж и исполин, – смутился тот. – У нас в кадетке я стою в строю чуть ли не последним.
– В кадетке свои мерки, а у нас свои, – рассмеялся дядя Виталий. – Сынок мой, Валерка, братишка твой двоюродный, выглядит так же, как и ты, хотя на год тебя старше.
– Ему надо на турнике больше заниматься, – тут же нашёлся с ответом Дима. – Наш физрук в кадетке говорит, что только занятия на турнике ускоряют рост ребёнка.
Пока подполковник ФСБ Виталий Сапожников радовался встрече с родственниками, начальник погранзаставы Олег Леонидович Снегирёв отчитывал в дежурной части «набедокурившего» лейтенанта. Недотёкин стоял навытяжку и, то краснея, то бледнея, бормотал оправдания.
– Я действовал так, как предписано уставом службы, – говорил он, как только умолкал майор. – Я ничего не нарушил. Я…
– Ты? Не нарушил? Да я могу прямо сейчас, не сходя с места, найти столько нарушений в твоих действиях, что ты устанешь за них отписываться, Недотёкин! – вращая глазами, наседал майор. – Начнём с того, что ты, обнаружив на территории Чертково людей без документов, даже не удосужился поставить об этом ЧП в известность работников полиции! Граждане должны были объяснить полицейским причины отсутствия документов, написать заявление!
– Но-о-о… – лейтенант очередной раз побледнел, сделал судорожное глотательное движение и, решив не возражать взбешённому начальнику, опустил глаза в пол.
– Так что, мне напомнить, чего ты ещё нарушил, Недотёкин? – хмуро глянул на него майор.
– Нет, не надо, – вздохнул лейтенант. – Я забыл, что подполковник Сапожников ваш друг, и я не знал, что задержанная мною женщина его родственница.
В дежурной части зависла гробовая тишина. Такая неслыханная дерзость молоденького офицера ввела начальника заставы и его заместителя капитана Бурлакова в ступор.
