– Так-так-так, – забарабанил пальцами по рулю Сапожников. – Ты вот мимолётно упомянул, что беседовал с Пузиком в зале ожидания в Ростове, а о чем, не уточнил?
– Он мне назвался беженцем из Донбасса и до самой посадки в поезд рассказывал о том, что путешествовал с семьёй по России в поисках лучшей доли. За время разговора с ним я выяснил, что они исколесили Сибирь, юг России, но нигде долго не задерживались. Работать Пузик не любит, и это по нему видно и без очков. А такие люди, как правило, неуживчивые и подолгу на одном месте не задерживаются.
– А может быть, эта, так называемая неуживчивость и есть часть полученного им задания? – предположил Сапожников.
– Очень может быть, – тут же согласился с ним Безбородько. – Я тоже думал об этом, но зацепиться за что-то так и не смог.
– А дети? Почему Пузик и Джаконда таскали за собой детей? – поинтересовался Сапожников. – Для диверсионной группы это обуза, не так ли?
– Это смотря для какой группы, – уныло отозвался с заднего сиденья Кирилл Матвеевич. – Пузик и Джаконда не женаты однозначно. Они напарники на время командировки. А дети – их прикрытие. Семья беженцев не может бежать из Донбасса без детей. Во время нашей встречи Корсак обмолвился, что ребят взяли «напрокат» в одном из детских домов Киева и теперь когда выполнившая задание семья распалась, их вернут обратно.
– А вернут ли? – усомнился Сапожников. – Детки теперь опасными стали. Они не понаслышке знают, чем занимались в России их бедовые «родители».
– Вот и я в том сомневаюсь, – поддакнул Кирилл Матвеевич. – Девочки и мальчик, взятые «напрокат», скорее всего, безродные и бесхозные. От них избавиться проще пареной репы, и искать их никто не будет.
– Господь дал, Господь взял, – вздохнул сокрушённо Сапожников. – Что хуже всего, несчастные детишки на украинской территории, и помочь мы им ничем не сможем.
– Такова подлая жизнь, – дрогнувшим голосом посетовал Кирилл Матвеевич. – Ты бы их видел, Виталий Валентинович. Несчастные, потерянные, ходят, побираются по вагонам поезда.
– Кстати, а почему Пузик и Джаконда заставили их попрошайничать? – вдруг заинтересовался Сапожников. – Ты же мне рассказывал, что какая-то семья отдала им свои съестные запасы, да и ты тоже.
– Зри в корень, как говорил Кузьма Прутков, – хмыкнул Безбородько. – Дети не побирались в полном смысле этого слова, они работали. Они ходили по вагонам и попрошайничали, а тот, неизвестный, который тайно сопровождал Пузика и Джаконду в их дальних странствиях по территории России, весь процесс украдкой фотографировал. И я не удивлюсь, что уже завтра или послезавтра центральные газеты Украины подымут вой, «как в России людям живётся плохо»! А ещё через день в западных газетах появятся более зловещие разгромные статьи с фотографиями побирающихся детей и c заголовками: «В России живётся хуже некуда, особенно детям»!
– Да, скорее всего, так и будет, – усмехнулся Сапожников. – Но-о-о… Ты мне сказал, что СБУ готовит какое-то особое задание для тебя. Хотелось бы услышать на сей счёт твоё мнение.
– Если хочешь, то слушай, – вздохнул Безбородько. – СБУ с помощью заокеанских «друзей» готовит на территории России серьёзную акцию провокационного характера. Корсак сотрудник ЦРУ. И если он уже здесь, в Меловом, собственной персоной, значит акция должна быть громкой.
– А почему он снова тебя взял в дело? – задал вполне резонный вопрос Сапожников. – Ты же предполагаешь, что он тебе не доверяет.
