Паладин деловито застегнул на моих запястьях цепи и потащил сквозь мусор, старательно выводя зигзаги, так, чтобы мои ноги как можно чаще оказывались по щиколотку в нечистотах.
— Я некромантка, — напомнила я, переступая через крысу.
— Господь не делает различия между своими детьми. Все твари земные в его сердце.
— Храм не получит от моей поимки никакой пользы. А вот лично вы смогли бы. — Я выдержала паузу и продолжила: — Хотите воскресить кого-то из близких или избавиться от смертельного смога в келье?
— Замолчи. — Он дёрнул меня в сторону и я успела заметить блеснувшие ненавистью глаза. — Святой отец избавит тебя от разъедающего душу дара. Оставит только свет.
— А он, случайно, не говорил, останусь ли я при этом в своём уме и вообще живой?
Ну, это чтобы сразу понимать масштаб проблемы. Хотя мой вопрос и не был праздным, паладин предпочёл оставить его без ответа, как и все остальные выходки, на которые была способна свежепохищенная некромантка.
Поднятую в нежить крысу он пнул острым носком железного сапога. Выпущенный в забрало скелет голубя оказался в то же мгновение стёрт в пыль. Мой конвоир не слишком церемонился и с трупом бывшего рабовладельца, оставленного недалеко от стены в качестве назидания.
Меня и мои навыки, оттачиваемые в течение шести лет жизни в трущобах, наглым образом проигнорировали.
Но я была бы не я, если бы не попробовала самый действенный некромантский способ. Вы когда-нибудь видели фамильяров, которых используют поклонники кладбищ и смерти? Честно говоря, их никто не видел.
Потому что их изобрела, или точнее будет сказать — воссоздала — я.
Первым из-за воротника платья выпрыгнул Фель. Весьма тяжёлый на руку и скорый на расправу скелет. Или скелетик.
Недомерок, в общем.
Фель не любил, когда его призывали, поэтому всеми силами пытался доказать свою никчёмность и безалаберность. Лентяй и бывший фей, уроженец империи Крестоф, где при жизни работал доставщиком фейской пыльцы, долгое время отказывался быть порядочной нежитью. Но в ситуациях, подобных этой, он был незаменим.
— Фель, — шепнула я под нос, зная, что помощник слышит и внимает. — Если мы сейчас же не сбежим, то нас заставят работать. Бесплатно, — трагическим шёпотом добавила я. — Святой отец не будет разбираться, кто из вас и для какой работы подходит. Отправит пахать всех… — Фель от страха дёрнул меня за волосы и возмущённо клацнул челюстью. — Возьми ребят и скажи Дрыгу, что я разрешу покататься верхом на голубе, если он сможет как следует наподдать вот этому человеку. — Я показала пальцем на надменного паладина и дружелюбно улыбнулась, когда он обернулся на меня, словно предчувствуя пакость. — Господин паладин. — Я ускорила шаг, чтобы оказаться вровень с рыцарем. — А вы знаете, о том, что сказала мне императрица после смерти матушки?
— Нет.
— Она сказала… — Я вновь ускорилась, так как этот нехороший человек стал идти быстрее. — Что если я захочу, то она станет моим опекуном.
Мужчина споткнулся и едва не потерял меч. Это очаровашка Дрыг, со всей своей любовью к блестяшкам, пытался оторвать заклёпки у ножен.
Ну, здесь я, конечно, приврала. Основательно так. На самом деле, императрица пообещала оплатить мне обучение в одной из школ магии в обмен на некоторые услуги для императорской семьи. Её даже не смутило то, что это именно она стала причиной смерти моей матушки.
Гадина отравила Святую Ахарбы из зависти к её силе и красоте.
