— Почему здесь так грязно? — Я прилипла к стеклу щекой и попыталась разглядеть хоть что-то, кроме странных садов и наполненных водой лужаек. — Неужели нельзя перенаправить воду за пределы дворца, чтобы и простые люди могли пить? Это изощрённое издевательство над всеми, кто живёт за пределами этих врат?
— Невозможно, — просто и без объяснений ответил имперец, смотря строго в спинку моей скамейки.
Вероятно, ему эта ситуация тоже не нравилась и смотреть на дело рук хозяина он так просто не мог. Впрочем, это не отменяло того, с каким рвением рыцарь вступался за честь дурной императрицы.
После вторых врат я перестала чему-либо удивляться.
Если первые врата открывали проход в мир безудержной воды, то вторые — в геенну огненную.
Огонь полыхал даже там, где его не могло быть в принципе — он жёг воздух. Сгустки концентрированного пламени с громким треском пожирали пространство вокруг, оставляя для людей лишь тонкую щель, в которую наша карета с трудом поместилась.
И теперь высота колёс меня радовала. Хотя я и не представляла, каким образом лошади передвигали экипаж находясь гораздо ниже его.
— Это проклятие. — Я приоткрыла окно и растёрла между пальцев пепел. — Это точно проклятие. Но не некромантов. Маги огня и воды нацелились на Её Величество?
— Не совсем.
— Вы можете отвечать нормально?! — Я закрыла щеколду и упала на сиденье. — Императрица может искать меня только по одной причине, но она никоим образом не соотносится с тем, что я сейчас вижу. Как давно это здесь? — Я показала на огненные сполохи.
— Шесть лет, пятьдесят дней и сорок три ночи.
— Шесть лет пятьдесят дней и сорок три ночи, — пробормотала я, пытаясь понять. — П-погодите-ка! — Я резко развернулась в сторону окна и распахнула глаза. — Этого не может быть! Это неделя похорон моей мамы! Но я ведь уже встречалась с Её Величеством после этого и никаких проклятий не было!
— Были, просто не такого масштаба, — пояснил рыцарь, силой усаживая меня на сиденье. — В тот раз их успешно спрятали под пологом невидимости.
— Это не она.
— Что не она?
— Это не мама прокляла вас. Она не обладала такими способностями.
— Никто и не говорил обратного. — Имперец просунул руку за спину и чем-то щёлкнул. Из середины спинки скамьи резко выдвинулась толстая витая цепь и воткнулась во второе сиденье прямо под моей рукой. — Держитесь. Сейчас немного потрясёт.
Первый рывок кареты я ещё как-то держалась. Да и цепь была натянута по-человечески. А вот на втором меня швырнуло в потолок, больно приложив головой о перекрёстную металлическую балку. Зубы громко клацнули и под оставшимися от платья лохмотьями испуганно защёлкали костями фамильяры.
Заботиться о целостности собственных костей, когда вокруг творится чертовщина, очень сложно. Особенно, когда при этом у тебя связаны запястья.
Да, конечно, благодаря Кулде освещённые цепи значительно ослабли, но они по-прежнему жгли, заставляя шипеть от боли.
— Ч-что за…
— Я бы не советовал говорить, — равнодушно бросил рыцарь, смотря на меня снизу вверх. — Язык откусишь.
Я захлопнула рот и изо всех сил вцепилась в крышу кареты, отчаянно не желая падать. Благодаря множеству использованных в украшении салона камней, я смогла ухватиться кончиками пальцев за выступы и с ненавистью плюнула на имперца.
Если бы сейчас кто-нибудь вошёл в карету, то увидел бы только взъерошенную девушку, распятую по потолку и шипящую не хуже дворовой кошки. Говорить-то я боялась.
