Вот и сегодня полюбовавшись на блузку надела, и стоя перед зеркалом, пригладила её на груди, поправляя воротник, прошептала:
– Медали за отвагу не хватает! Эх, Настенька! Игорек, ты готов? – крикнула она, выходя из комнаты. – Ну и молодца! – Увидев стоящего во всей красе внука, одетого в спортивный костюм и с сумкой на плече. – Кроссовки надевай! – скомандовала она.
Игорек, зная характер бабы Моти и то, что она не терпит промедлений: если в её голосе слышатся нотки командира, перечить и медлить не стоит. Мальчик тут же влез в кроссовки и стоял по стойке смирно, вытаращив глаза на бабулю:
– Готов, – гаркнул он, приложив руку к виску.
– К пустой голове руку не прикладывают… кепку на голову… так… так, – баба Мотя озабоченно оглядывала полочку с обувью: – А, где мои топы?
– Так ты ж вчера бабе Вере дала дойти до дома…
– А-а, так она мне не вернула… ладно, – махнула она рукой, – вот эти, – беря туфли снохи Верочки, улыбнулась она.
– Бабуля, ты что? Ты ж не сможешь на них! Видела бы ты, как мама на полусогнутых в них ходит…
– Ничего и не в таких ходила! – похлопав внука по плечу и держась за него, натянула остроносые, на высоком каблуке туфли, шагнула. – Нормально, – пройдясь по коридору, еще могу! Ну, в путь, дорогой.
Дальнейшее происходило как во сне и не только для неё.
Первые ступеньки она преодолела без трудностей, но потом она уже не была так шустра. Держалась за перила. Ноги дрожали. Но бабе Моте не хотелось пасть лицом в грязь пред Игорьком. Она стойко выдержала это испытание. И наконец, преодолев два этажа пыток, оказалась на улице.
– Уф. Ты чего, Игорек? – видя, как с сочувствием на неё смотрит внук, – ничего первые шаги всегда трудны. Прорвёмся.
– Мотильда Абросимовна, вы куда это принарядились?
– Куда? Куда? – передразнила баба Мотя соседа Александра Петровича, – любопытный какой…
– Может, вас подвести, леди? – приоткрыв дверцу Жигулей, спросил мужчина.
Желание женщины было огромное, залезть в машину, вытянуть уставшие ноги и доехать до подруги без ощущения на ногах пыточной, для неё, обуви. Но тут у бабы Моти взыграла гордость, и она поспешила отказаться.
– Нет, дорогой соседушка, поезжай мы сами. Если что я тебе позвоню…
– Хорошо, Матильда Абросимовна, всегда рад услужить такой женщине…
– Простите, тороплюсь, – гордо вскинув голову, выпрямив спину, она прошла мимо улыбающегося мужчины. – Игорек, давай быстрее!
– Какая женщина! – услышала она.
От его слов чуть не упала, ноги вдруг заволновались и стали заваливаться: то налево – то направо, – Игорек, дай-ка мне руку. Что за мужик вечно под ногу говорит! Ой, газелька… – это надо было видеть с каким трудом она, переваливаясь с одной ноги на другую, бежала к микроавтобусу. – Слава Богу! – выдохнула облегченно женщина, падая на свободное место рядом с пареньком, прижав его к стеклу.
Проехав несколько остановок, с высунутыми ногами из туфель, она с сожалением затолкали их обратно: «в „Колодки“ – как она подумала о туфлях: – и как такое носят?»
– Игорек, тебе выходить. Как дойдешь, позвони. Закончится тренировки, позвони, встречу…
– Хорошо, бабулечка. Но мне кажется: лучше папе.
Игорек чмокнул Матильду Абросимову в щеку, выскочил из остановившейся маршрутки, которая после его выхода, тут же двинулась в путь…
