Она еще раз обвела взглядом пляж, голубую гладь моря. И поняла, что муж прав. Надоело! Но тут главное – не спугнуть удачу.
– А мы все уже посмотрели на Родосе, – негромко заметила она и сделала вид, что вернулась к чтению.
– Точно все, Ляля? – переспросил муж, явно чувствуя подвох. – И ничего не осталось?
– Камирос, только, где античный водопровод, – равнодушно сказала жена, пожав плечами. – Но ты же не любишь развалины. Сам ворчал вчера, что там смотреть нечего. И поездка займет часа три от силы. Это тут, недалеко.
– А поехали, что ли! Все-таки, водопровод шестого века до нашей эры. Интересно же! И тебе нравятся раскопки всякие. А оттуда на Прасониси заедем, с виндсерфом покатаемся! – Леха был готов провести весь день за рулем, только бы не торчать на пляже.
Лариску интересовал античный город. И муж уже строил планы. Она посмотрела на его вдруг засветившиеся азартом глаза и поняла, что пора соглашаться.
– Только ехать нужно не вдоль побережья, там, кажется, прямая дорога есть.
– Сейчас посмотрим!
Леха потянулся к пляжной сумке и извлек помятую карту, которую выдали в первый день в отеле.
– Смотри, вот она, – он ткнул пальцем в изображение острова, так похожее на дельфина. Античный город Камирос был на голове «дельфина», а рай виндсерфинга, Прасониси, около хвоста.
– От Камироса едем вглубь острова, около Ларгоса выедем к Средиземному морю, а там уже и до Прасониси рукой подать.
Следующим утром разбитной турок, занимающийся прокатом авто в отеле, подогнал на стоянку машину, пожал руку Лехе, как старому знакомому, и строго настрого велел не съезжать с дороги, объяснив, что на грунтовке страховка не действует. Леха уверенно вырулил на трассу, тянущуюся вдоль Эгейского моря. Темно-голубого, с белыми барашками волн. На этой стороне острова всегда ветер, а со стороны Средиземного – гладь. Здесь сосны с ярко-зеленой хвоей, а с той стороны – выжженная земля и рукотворные сады.
Камирос встретил зноем палящего солнца, обломками стен когда-то торгового города, воспетого Гомером, и потрясающей морской панорамой, уходящей за горизонт. Лариска ходила между развалин, поросших травой, и восторгалась.
– Леш, смотри-ка, действительно, водопровод, а здесь ванна была! Глянь, а вон резервуары каменные для воды. Она бегала среди невысоких стен, нежно гладила древнюю кладку и уверяла, что прикасается к истории.
Леха, стараясь сохранять невозмутимый вид, забавлялся, глядя на восторженную жену. Волосы растрепались и выбились из-под платка, на загорелом лице капли пота, глаза горят. Кто узнает в этой девчонке в джинсовых шортиках и короткой майке коммерческого директора компании? Леха подошел к жене и, нежно обняв, прошептал прямо в ушко:
– Поехали, радость моя! Я на карте лесок приметил, прям вдоль дороги. Найдем полянку. Привал устроим, – он, чуть касаясь пальцами, провел по изящной Ларискиной шее, слегка задев ключицу. И ни у кого из них не осталось сомнения в подлинной цели остановки в лесочке.
Лариска, чуть разморившись на солнцепеке, понимающе посмотрела на мужа.
– Отличная идея. Отдохнем в прохладе после этой жары. Я в машину пляжные полотенца кинула. Можно будет расстелить.
Леха обнял жену и нежно коснулся губами виска.
– Умница, – ласково прошептал он, направляя Лариску к выходу и предвкушая остановку в лесу. Пару лет назад они ездили с палатками в лес на пару дней. И Леха отлично помнил, как уводил Лариску подальше от лагеря, прижимал спиной к сосне. Он словно снова ощутил запах хвои, увидел шершавые и колючие ветки дерева и нежное податливое тело Лариски, между ним самим и сосной.
