Вот и сейчас заранее занявшие позиции на нашем берегу снайперы, целясь по вспышкам, спокойно и методично выбивали все, что имело неосторожность светиться либо стрелять. И в это же время капитан был уверен: вторая группа, три неслышных тени, уже выбиралась на берег в ста метрах правее.
Его тройка отвлекала внимание на себя, а вторая уже через несколько минут перережет глотки тем, кто затаился в доте. Слева разгорелась на обеих берегах бешеная перестрелка. Виталий усмехнулся: второй взвод был точен, как часы. Теперь все внимание противника переключилось на них. Выбравшись на берег, капитан быстро посмотрел по сторонам: оба разведчика были на месте.
«Все живы, уже хорошо», – удовлетворенно подумал он.
Иван, приложив руки ко рту, заухал, как филин. Из дота ухнуло в ответ.
– Связь мне, быстро, – прошептал офицер.
***
– Разрешите? – Радист вбежал в штаб.
– Ну, говори. – Комдив с заместителем выжидающе посмотрели на солдата.
– Пришло сообщение от разведгруппы. «Потерь нет. Готовы. Леший».
– Ну, герой, получилось все-таки! – усмехнулся генерал. – Сергеич, готовь наградные… на всех.
***
Берлин. Апрель 1945 г.
Земля вздыбилась. Осколки и пули сыпались, как горох из мешка, прощупывая смертоносным металлом каждый метр земли. Дым от снарядов и пыль в несколько минут накрывали все вокруг.
Капитан и сержант с трудом добрались до будки и вбежали через сорванную дверь внутрь. Здесь было полно солдат: спасались от губительного огня.
– Командир, тут место гиблое, – прошептал Иван. – Если угодит снаряд, получится один на всех каменный гроб.
– Сам вижу, – кивнул Виталий. – Что-то нерадостно нас здесь встречают, а, бойцы!
– Ну так, товарищ капитан, – с достоинством ответил старшина с рядом нашивок за ранения, – что нас с радостью-то встречать, знают – не будем мы их обнимать
Громкий хохот на несколько секунд заглушил звуки выстрелов и разрывов.
– Так, мужики… – Офицер посерьезнел. – Отсюда надо выбираться, не дай бог, накроет – останемся здесь и победы не увидим.
– Подъем, бедолаги, хорош курить! – Старшина взял в руки автомат. – Командуйте, товарищ капитан.
Огонь был не просто плотным, а сплошным, пули, казалось, летели отовсюду. Из замурованных окон, бойниц, врытых самоходок, из воронок и наспех прорытых окопов неслись на бойцов тысячи смертоносных жал. Остатки некогда непобедимой армии сражались с самоубийственным отчаяньем, словно надеясь на какое-то чудо, которое произойдет, если они смогут продержаться еще несколько дней.
Но вместо этого наша артиллерия обрушивала на головы обороняющихся сотни снарядов, методично уничтожая все, что могло послужить даже крохотным участком обороны. Улицы и площади были густо покрыты ямами, разбитыми зенитками, пушками, танками и телами убитых.
Все понимали, что победа – вот она, рядом, в паре километров. Она все чаще и чаще проступала сквозь клубы дыма, трансформируясь в огромный купол… купол Рейхстага. Здание немецкого парламента превратилось для советских солдат во дворец Победы, в символ мира, начала новой жизни.
– Командир, впереди пулемет, метров сто до него, – шепнул Иван.
– Вижу. – Виталий выплюнул попавший в рот кусочек камня. – Рассредоточиться!
Бойцы разведроты растворились среди подбитой техники и обломков стен.
Лежа на спине за метровым каменным обломком, и осматривая в бинокль здание справа, Виталий мысленно перекрестился и прошептал:
– А здесь ни земли, ни воды…
