Он ещё раз внимательно перелистал злополучные «Сказания». Некоторые из них были знакомы ему с детства. Легенда о подземном ходе, тянувшемся из местного Кремля через Волгу до самого Прокопьевского монастыря, насколько она была вероятна? Совершенно невероятна. Однако чем объяснить столь чудодейственные успехи в обороне родного города, которые всегда сопутствовали нижнекопьевцам? Только один раз был город покорён – татарами, но против той орды всякое сопротивление было бесполезным. Собственно, что интересного могло быть для туриста в этом ходе? Если, к примеру, не только найти его, но и восстановить? А очень интересно. Своего рода аттракцион ужасов. Да наверняка там и клады замурованы, где же ещё их было прятать? Ну а насчёт названия города – давняя закавыка. Ведь ни Верхнекопьевска, а уж тем более Среднекопьевска на много верст вокруг никогда и в помине не существовало, почему же именно Нижнекопьевск? Изощряясь в фантазиях, доходили даже до предания о древнем индейском вожде по имени Нижнее Копьё, от которого, де, в силу необычайной его плодовитости индейской и пошло практически всё население здешних краев. Но как могло занести в такую даль этого вождя треклятого в доколумбову-то эпоху? А может, всё-таки копи, а не копьё? Тогда уж точно ничего постыдного. Добывали здесь руду либо уголь, были и Верхние копи, да быстро выработались. Хорошее, солидное объяснение, зачем же старца Прокопия сюда приплетать? Монастырь-то в его честь гораздо позже был заложен, да и пещера памятная, в которой тот святой жил, опять же, весьма далеко от сих мест находится. Одна лишь зацепка – миф о чудовище-ящере, которое вроде как с древнейших времен в здешних водах обитало, и с которым Прокопий вёл переговоры, сумев окончательно его укротить.
«Всё-таки, как ни крути – копи. Научно, логично, какого рожна им ещё надо? – с гордостью за свою сообразительность подумал Юрий Денисович. – Тоже мне, краеведы хреновы, до такого простого варианта не могли додуматься. Пусть теперь попробуют мне эти копи не найти!»
Валерий Ломов тоже, как депутат, присутствовал на встрече с интеллигенцией города, проводимой Уткиным, однако «конференция» произвела на него гнетущее впечатление. «Козлы! Ох, козлы! Мозги с голодухи совсем истончились. Простых вещей не могут придумать. Профессионалов-лохотронщиков что ли подключить? Те такое закрутят!» Однако местный патриотизм всё же глубоко сидел в Ломове. Как не поверить в то, что усвоено с самого детства? Подземный ход к Прокопьевскому монастырю! Вот где деньжищи: иконы, утварь ценная! Любой пацан памятных послевоенных лет мог бы через толщу времён в Нижнекопьевске стать миллионером. Старинных книг, монет, поделок всяких без счёта вращалось в городе, купить их можно было за сущие гроши. Что говорить о серебряных рублях, полтинниках сталинских, да только откуда у пацанов тех лет были деньги, так называемый первоначальный капитал? Соблазны подстерегали их буквально на каждом шагу. И мороженое за четыре копейки (всего-то!), и конфеты-подушечки (так называемая «Дунькина радость»), мячик резиновый, маленький и то, сколько счастья приносил. Валера Ломов знал места, терпеливо копался в разрушенных домах купеческих, а уж церкви-то вообще тогда стояли бесхозные. Ездил в Москву, продавал за гроши свои находки, но капиталу всё равно прибавлял и прибавлял. И ведь учил же его один старый друг: чем угодно занимайся, не касайся только трёх вещей – золота, оружия и валюты, потому что это дело уже не милиции, а КГБ, вмиг спалишься. Нет, не послушался, загремел к «хозяину», столько времени впустую потерял! Впрочем, впустую ли? Не получилось из него самого собирателя, стал грозой коллекционеров. А теперь вот «глава», «синий», то есть, «блатной», но «глава». Ещё неизвестно, кто выше. Впрочем, с Уткиным шутки плохи, предпочёл отдать город во власть краснорецким «спортсменам» -бандитам, чем терпеть зарвавшихся местных уркаганов.
