– Меня зовут Хелен Бок, – сообщила я ему.
– Филипп Кроне, – ответил он и как-то очень по-доброму улыбнулся.
Эту фамилию я знала из книг. Чуть больше одиннадцати лет назад у колдунов случилось какое-то стихийное бедствие, и родители этого мальчика спасали детей, я не поняла откуда. Они погибли, как настоящие герои, всех-всех спасли. Наверное, Филипп тоже герой у таких родителей, но рассказывать ему свою историю я, разумеется, не стала. Вряд ли его это заинтересует. Мы помолчали, а потом постепенно разговорились.
– Ты ко мне не привязывайся, – сказала я. – Я могу скоро умереть.
– Почему? – удивился Филипп.
– Потому что у меня слабое сердце, и каждый день может стать последним, – проинформировала я мальчика, ожидая, что он отвернётся, а мне нужно будет пойти обратно, несмотря на слабость. У меня уже было так, когда я честно говорила о себе, а девочки отворачивались, потому что я такая была им неинтересна.
Но Филипп поступил совсем не так.
– Давай дружить? – предложил он мне, несмело улыбнувшись, я даже удивилась, потому что совсем не ожидала такого.
– Давай, – согласилась я. – Но при одном условии, хорошо?
– При каком? – поинтересовался сын героев-колдунов.
– Ты не будешь плакать, когда я умру, – озвучила я ему своё самое важное условие.
– Ладно, – улыбнулся он мне.
Улыбка у него была такая хорошая, тёплая и искренняя… От неё мир вокруг становился уютным и дружелюбным.
Так мы подружились. Сначала мы много говорили о прочитанных книгах, но в купе постоянно кто-то заглядывал, поэтому Филипп просто закрыл дверь на какую-то палку, и к нам больше никто не зашёл. Оказалось, что он живёт в приёмной семье, где к нему относятся так себе, поэтому он много сидит в школьной библиотеке и жутко умный, почти как я, хи-хи.
Потом мы обсудили то, что узнали о школе, и Филипп предложил настаивать на том, чтобы учиться в одном классе, – так проще будет дружить. Я с радостью согласилась. Мне вдруг стало не так страшно и одиноко. Ведь я впервые куда-то ехала без мамы и папы, а он как будто понимал, каково мне, и не давал скучать все четыре часа дороги. Поезд шёл вперёд, и мы болтали обо всём. А когда мне вдруг взгрустнулось за домом, и я усиленно заморгала, чтобы прогнать подступившие слёзы, он меня обнял. Вот так неожиданно взял и обнял, как маленькую. От этого мне захотелось прижаться к нему, чтобы ощутить тепло. Почему-то, несмотря ни на что, мне было немного страшно, но я боролась с этим чувством, потому что нельзя же.
– Пойдём в моё купе, – предложила я. – Покушаем заодно, а то я забыла, а это плохо.
– Пойдём, – улыбнулся Филипп.
– Только я не знаю, понравится ли тебе, у меня еда немножко пресная, потому что мне нельзя много соли, – извинилась я заранее, и мы пошли в оставленное мной купе.
Я достала судочки, которые мне собрала мама, честно поделившись своими закусками, а мальчик не стал крутить носом, с удовольствием поев и поблагодарив за вкусную еду. Мне стало очень приятно за маму, это ведь она готовила. А потом мы приехали.
На вокзале в Женеве нас собрали и повели к автобусу, и Филипп был постоянно рядом. Сопровождающий сказал, что вещи сами попадут в школу, а мы здесь – в первый раз, поэтому нам покажут какие-то красивости. Автобус ехал, наверное, полчаса, остановившись на какой-то горе, с которой надо было спуститься, чтобы попасть, куда нужно.
– Добро пожаловать на гору Рюбецаль! – сообщил наш сопровождающий. – Она возвышается в Трёхозёрье, у самого Леса Сказок!
