Охотник выставил перед собой локоть раненой левой руки, защищённый рукавом из толстой кожи, которая всё же, едва ли, выдержит острые зубы волка, но ведь защищаться больше ему было нечем. Лучше уж сунуть в пасть зверя самому свою повреждённую руку, как плату за будущую победу, а здоровой правой, которая крепко держит нож, постараться поразить взбесившегося зверя. Ведь другой возможности, для того чтоб остаться в живых у Мишки попросту нет. Да, и этот бросок будет, судя по всему, последний либо для зверя, либо для человека, теперь даже сложно понять кто из них стоящих напротив и внимательно глядящих друг другу в глаза жертва, а кто хищник. Время застыло и натянулось, готовое лопнуть в любой момент словно нервы хищного зверя и человека, замерших перед тем, как ринуться друг на друга в бой.
Кто же победит в этой схватке – хладная сталь охотничьего ножа либо незнающие пощады клыки и когти, дикая, неуемная ярость, либо острый ум и точный расчёт. Вдруг, словно по чьей-то команде, волчица бросилась на своего врага, разинув зубастую пасть, а человек в это же мгновение шагнул на волка с выставленным вперёд локтем и занесённым ножом для удара. Доли мгновения и два живых существа сольются в единый смертельный клубок, с упоением разрывая плоть друг друга…
– Миша! Сынок ты чего, не слышишь меня, что ли? – Откуда-то издалека долетел до парня чей-то очень знакомый голос и в тот же момент всё рассеялось… Волчица, лес, пронзённый стрелой, лежавший на земле матёрый хищник. Оказывается, парень и не заметил, как уже подъехал к самому дому, где встречал его отец.
– Ну что у тебя там, как охота, удачно всё?
– Нормально всё, бать. – Ответил парень, тяжело вздохнув, сожалея о том, что схватки с волчицей в его мечтах не суждено было закончится. Мишка лихо спрыгнул с лошади и подал отцу суму с добычей.
– Молодец, сынок, от голоду ты точно в лесу не пропадёшь. – Кузьма одобрительно потрепал сына по вихрам. – Иди, ставь кобылу, а я твоей зайчатиной займусь.
– Вдруг родитель обратил внимание на ноги парня, которые ещё совсем не успели просохнуть. Кузьма враз посерьёзнел. – А мокрый та ты почему весь, в воду свалился что ли?
– Да нет, бать, волков встретил. – Отец вытаращил глаза на сына.
– Как волков? – Переспросил отец, но не дождавшись ответа отправил Мишку отогреваться и просушится в дом.
После того как Парень поужинал, напился тёплого взвара, отогрелся и просох, его снова окликнул его отец, зовя Мишку во двор. Мишка вышел сел рядом с батей на лавку у кострища.
– Ну, рассказывай сынок, что там в лесу приключилось. – Проговорил отец озадаченным голосом. И Мишка рассказал всё как было, и про то, как волков встретил, и про то, как за лошадь испугался, из-за чего и в речке набродился, и конечно про то, как волка стрельнуть хотел, да шум отвлёк. Можно было, конечно, соврать или кое, что утаить. Но враньё в племени Вятичей было делом не достойным, тем более враньё своему родителю, такого парень и под пытками бы наверно себе не позволил. Отец выслушал сына, не перебивая, и брови его ещё ближе сдвинулись к переносице. Для Мишки этот знак был знакомым и ничего хорошего он не сулил.
– Ты и впрямь волка хотел из лука убить? – спросил у своего сына Кузьма.
– Конечно, ты бы видел какая шкура у них, тёмная с серебряным отливом, из неё бы шубу сшить, или бронь окаймить. – Начал объяснять было Мишка.
