Господи, пусть только с крошкой все будет хорошо. Я вроде не испугалась, животом не билась о воду. Ничего плохого не произошло.
― Больно надо, − хмыкнул Денис, плывя за мной, − ты все равно моя малышка.
Оказывается, все это время с нами на борту был еще один человек, а может, и не один. Мужчина в белой панамке помог мне забраться на яхту, а мужчина внизу ― наглый и хамоватый ― только и делал, что смотрел на мою задницу.
Стоило мне оказаться на палубе, как он полотенцем накрыл мои плечи и обнял сзади. А я спиной прижалась к его груди. Не от желания, а просто потому, что так было теплее. Всегда мерзла, выйдя из воды.
― У тебя такая сладкая попочка, − прошептал он мне на ухо, и я не могла не отреагировать на его шепот.
Нет, у меня не затвердели соски и не потекло от желания ручьем в трусиках. Я просто заехала Желтопузу локтем в живот.
― Лиса, ты допрыгаешься однажды, привяжу к кровати и не отпущу.
― Знаешь, Денис, я тебя совершенно не понимаю. Ты только что рассказывал мне о своем прошлом, еще вчера ненавидел меня за то, что я что-то скрыла от тебя, а сейчас отпускать не хочешь. Может, ты уже определишься со своими чувствами?
― Эстель, послушай… − он двинулся на меня, а я выставила руку вперед ладонью.
― Говори четко и без рук.
― Послушай меня, Лиса. Я свое решение не изменю. Я сказал, что ребенок мой, значит, он мой и будет жить со мной. Захочешь ли ты жить с нами, решишь сама.
― Что, прости?
― Я сказал коротко и по делу. Капитан, возвращаемся! – крикнул он, а я отбросила полотенце и набросила на себя тунику.
― А хочешь, Денис, я сама скажу тебе правду? Скажу, чего ты хочешь на самом деле, но боишься себе признаться.
― Ты ни черта не знаешь, чтобы говорить обо мне хоть что-то.
Я хохотнула на его слова, и присела на шезлонг, чтобы снова не завалиться на этого оленя. Принялась вытирать волосы.
― Конечно, Денис, я ничего о тебе не знаю. Я же не рыла на тебя информацию, как это сделал ты! И я почему-то не говорю тебе, что ты скрыл от меня свое прошлое. А все просто. Невозможно рассказывать о своей жизни человеку, которого практически не знаешь! Но ты почему-то решил, что я солгала. Так вот знай! Ты просто влюбился в меня и боишься признаться в этом не то что мне! А себе даже! Ты трус, Субботин, и эгоист. А ведь там, в воде, я снова хотела вернуть тебе звание Бэтмена, а вот тебе, Желтопуз, − я показала ему фигу и, сложив руки на груди, отвернулась от него.
Между нами наступило молчание. Казалось, что Денису больше нечего будет сказать, но минут через семь поняла, что ошиблась. Он начал кряхтеть.
― Я хочу, чтобы ты была рядом со мной. Я пока не понимаю, почему меня к тебе так тянет, но меня нахрен раздражает, что ты улыбаешься другим мужикам.
― А мне это нравится. Нравиться улыбаться им, потому что своего нет, потому что дарят цветы другие, потому и улыбаюсь. Разве нормальной женщине не будет приятно мужское внимание? Или думаешь, я тащусь от твоего хамства и оскорблений?
― Лиса, я не романтик и поступки романтические совершать не могу.
Мы как раз остановились у причала, когда я развернулась к Субботину и серьезно ответила.
― Учись, если я нужна тебе.
Развернулась и сошла с яхты.
Пусть думает что угодно, пусть делает что захочет. А я сейчас поеду в ближайшую клинику, удостоверюсь, что с моим ребенком все хорошо, а потом пойду на свидание. Имею полное право!
Подойдя к отелю, я улыбнулась от милой ситуации возле скамейки. На корточках сидел Михаил и мило кормил маленького котенка. И ладно бы малыш попивал из блюдца, так нет же! Михаил поил его с бутылочки!
