Марта вдруг заплакала — абсолютно бесшумно. Крупные капли катились по бледному лицу, как горошины.
— Господи, это такой шанс, — шептала она, глотая слезы, — Это же как в лотерею выиграть! А я не могу поехать.
У Риты сердце разрывалось от горячего острого сочувствия. Марте некого было просить о помощи. Отец ребенка — имя его даже не называлось — был совершенно случайной персоной и ничего знать о Марте не желал. Даже денег на аборт не дал, заявив, что она сама виновата. Старший брат жил в Америке и приезжал в Россию очень редко, а родителей уже несколько лет не было в живых. Когда Марте было девятнадцать, их с Марком мама и папа разбились на машине. Пьяный водитель на встречке. Она практически об этом не рассказывала.
Марта была одна. И никому не было дела до того, что она упускает главный шанс своей жизни только из-за того, что имела наглость родить без мужа и теперь некому позаботиться о ребенке, кроме нее самой.
— Я могу присмотреть за Арсением, пока тебя не будет, — непослушными губами проговорила Рита.
Ей было нелегко это предложить. Она не была склонна ни к альтруизму, ни к благотворительности. И в университете, и на работе ее заслуженно считали стервой: холодной расчетливой гадиной, которая думает только о своей выгоде.
Но наивная добрая Марта и ее сын как-то умудрились пробраться за колючую проволоку, которой Рита привыкла себя окружать, и оказались в самом сердце. В мягкой нежной сердцевине, куда остальным был доступ закрыт. И поэтому слезы подруги ранили Риту еще больше, чем собственные, а ее горе оказалось так близко, что остаться в стороне она просто не могла. Хоть и понимала умом, во что ввязывается.
— Ты? Но как? — ошарашенно проговорила Марта. — У тебя же работа!
— Я могу взять оплачиваемый отпуск на две недели и еще две за свой счет.
— Но как ты будешь… его же надо…
— Кормить, мыть, гулять, укладывать спать? — уточнила Рита. — Кое-что я уже умею, а остальное покажешь. Время научиться еще есть.
— Может лучше няню?
— Поселить в квартире чужого человека и оставить на него Арсюшу?
— Ну да, бред, конечно.
— Вот видишь, — Рите казалось странным, что ей приходится уговаривать Марту принять столь щедрое предложение.
— Я заплачу!
— Марта, ты не обязана…
— Обязана! Тем более что сама знаешь: я не последнее отдаю. Денег мне Марк перечисляет даже больше, чем надо. Лучше бы сам приехал, честное слово! Было бы куда лучше.
Рита промолчала. Тема брата была неприятной, и поддерживать ее она не собиралась.
— Рит, — Марта посмотрела на нее влажно блеснувшими глазами. — Я этого никогда не забуду. Ты…ты даже не представляешь, как я хочу поехать. Но, пожалуйста, подумай еще раз: целый месяц быть с маленьким ребенком. Ухаживать за ним. Не спать ночами. Ты точно готова?
— Я справлюсь, — легко улыбнулась Рита, хотя вовсе не была в этом уверена. — Считай, что это мое запоздалое извинение сама знаешь за что.
— Да ну тебя! — махнула Марта рукой. — Я уже давно все забыла! Там и прощать то нечего.
«Твой братец думал иначе», — вертелось на языке у Риты, но она лишь обняла Марту.
— Вот и славно. Давай начинать курс молодого бойца: чем кормить, как одевать и прочее, прочее. А потом пойдем собирать тебе чемодан: в Италию надо брать самое лучшее! Чтобы все итальянцы охренели от твоей красоты.
Марта мягко рассмеялась, а Арсений подполз ближе и обнял маму за ноги, оставив на ее штанах слюняво-яблочный след.
