11. Глава 11
❤️семь лет назад, июль❤️
- Горько! - кричит какой-то пьяный гость.
Папе и Маше целоваться при всех неудобно, у них и свадьба-то скромная, без белого платья и фаты, в их возрасте это немножко смешно.
Они сняли малый зал в ресторане, и уже пожалели об этом, через него курсируют посетители, и вот этот вот развеселый мужичок точно не из наших гостей.
Поэтому его призыв игнорируют, никто не целуется.
Хихикнув, выбираюсь из-за стола.
За окнами закат и лето, теплый ветер колышет белые занавески. Поправляю непривычный джинсовый сарафан, который вечно собирается на бедрах, задирается, он такой неудобный.
И с моими исцарапанными коленками смотрится нелепо, я не ношу подобные вещи, люблю "пацанячий стиль".
Но на свадьбу вот вырядилась, и все ради одного человека, который называет меня дикобразом, показать ему хотела, что у меня тоже есть платья.
А он не пришел.
И Маша тоже, молчит про сына, с того скандала на семейном ужине, где он нам приятного аппетита пожелал и к своей преподше укатил - они с Егором так и не общаются.
Из зала сворачиваю в холл, мимо стойки администратора, толкаю дверь на улицу и выхожу на крылечко.
Мне скучно немного на этом празднике, здесь почти нет молодежи, даже сводного брата-хама, который мне поначалу дико не понравился.
Зато есть...мама.
Вижу ее, как она пересекает парковку, в руках несет шикарную корзинку с цветами и поправляет копну каштановых волос.
Ее пригласили, хоть папа и не собирался. Но Маша настояла, хотела убедиться, что у него с бывшей женой все кончено, и можно общаться по-дружески.
Я знаю, я подслушивала.
- Вы уже начали? А я как всегда опоздала, - мама цокает каблуками по ступенькам, поднимается и чмокает воздух у моей щеки. Морщит нос, глядя на мой сарафан. - Варюша, ну что ты на себя нацепила? Тебе не идет.
- А мне нравится, - спорю, хоть и сама понимаю, что в этом сарафане выгляжу, как шотландский мальчик в юбке.
- И коленки все разбитые, - она оглядывает мои ноги. - Это потому, что ты на своей деревяшке носишься, как угорелая, - он ерошит фиолетовую прядку, спадающую мне на лицо.
- Эта деревяшка называется скейт.
- Да хоть кухонная разделочная доска, - она перебирает белые цветы в корзинке и вздыхает, - это ж свадьба все таки, Варя. Там гостей много. А ты как из гетто вылезла, и все на тебя смотрят.
- И что, мне теперь на улицу не выходить, если я тебе не нравлюсь? - не выдержав, отворачиваюсь и захожу в ресторан.
- Ну при чем тут, - она удерживает меня за руку. - Просто есть разные девочки, - объясняет ласково, - кому-то от природы мордашка кукольная достается. А кому-то нет. Но дочка, если ты некрасивая - это еще не значит...
На глазах слезы выступают, как и всякий раз, когда она обращает внимание на мою внешность. Но сейчас я закричать, что это не ее дело не успела, ей ответили за меня.
- Фу, и как только не стыдно, - прозвучал за ее спиной мужской голос. - Если ты дочь не любишь - это не значит, что она некрасивая.
Вскидываю голову. Мама тоже в удивлении оборачивается, и мы смотрим на Егора. Он держит охапку красных роз, и с ног до головы пристально изучает маму.
- Простите? - она отбрасывает за спину волосы. - А мы знакомы?
- Да как-то не довелось, - он усмехается.
- А по какому праву вы со мной в таком тоне разговариваете?
- А почему нет? Ты вон с дочерью выражений не выбираешь.
Мама хмыкает, с таким возмущением, словно на нее грязной воды из ведра плеснули.
