Малышка для одного - страница 38

— Хорошо, — соглашается муж и приобнимает меня за талию. — Давай как в старые добрые. Как поживаешь в Финляндии? Жена как? Бизнес? Жизнь?

— Прекрасно, — тянет он. — Молодые ещё! Развлекаемся на все сто! А вы?

— А мы, как ты видишь, счастливы в браке друг с другом, — с наигранной вежливостью отвечает Артём. — Жаль, что так поздно я узнал о том, что вы не вместе! Иначе бы мы с Адель не потеряли столько времени.

— Поверь, брат! Ты ничего не потерял! Я от многого тебя спас. Да, Адель? — обращается ко мне с сумасшедшей улыбкой. — Детишки? Планируете детишек? Или Адель у нас пока не хочет?

— Планируем, — отвечает Тёма, а я перестаю дышать. — В самое ближайшее время. Мы тебя оповестим, если ты станешь дядей!

— Какая прекрасная новость! — восклицает Дима и я, глядя в его глаза, понимаю, почему он такой перевозбуждённый. Опять. Его боль, как и моя, тоже не прошла. И он её глушит алкоголем и не только. Дурак. — А мы с женой тоже хотим ребёнка. Ходим по детским домам, но что-то не берёт меня вся эта мелкотня. Смотрю на них и хочется сбежать… Тёма, а? Принеси бухла по-братски! Отметим долгожданную встречу братьев!

— Я тебе не бар!

— Принеси, Тём, — сжимаю руку мужа, передавая всю свою лобовь и просьбу. Не только голосом и тоном, но и взглядом. — Ему, видимо, это нужно, — поворачиваю к нему голову и добавляю: — Пожалуйста.

— Адель…           

— Я справлюсь. Иди! — недовольно взглянув в мою сторону, а затем и в сторону брата, Тёма встаёт и идёт в гардеробную, где у нас есть несколько бутылок спиртного. Мы его не пьём, но кто-то дарит, а мы складируем на случай неожиданных гостей. Да и на компрессы. Там всего три бутылки и мы даже ящик специальный в гардеробе под них выделили.

— Принести воды? — спрашиваю Диму, лишь бы не молчать и не давать страху расползтись. Встаю и, обняв себя руками, продолжаю разговор уже стоя.

— Нет! Не хочу!

— Чай, кофе? Мы там ужинаем… - пытаюсь не молчать, потому что молчание убивает еще сильнее.

— Замолчи! — рявкает, вскочив и подлетев ко мне с явным желанием ударить. — Не притворяйся хорошей! Я знаю, какая ты на самом деле! 

— Не кричи, прошу!            

— А что, боишься, что он узнаёт?!  - вскрикивает он, сверкая безумным взглядом. - Я пожалел Нику и Макса, не рассказав, что за дрянь я любил! Что за мразину мы приютили! Не рассказал, что ты сделала! А, наверное, жаль… Уберёг бы брата от ошибки. А ты молодец… От одного брата к другому в койку! Браво! И скажи, кто из нас лучше?! Или тебя отныне больше интересуют деньги? Ну да… мой брат богаче, но явно глупый, раз повёлся на Адель — ночную бабочку! На мелкую дрянь с ангельскими лживыми глазами! Из малышки ты стала для меня настоящей шкурой! И для моего брата станешь, когда он узнает!

Поднимаю руку и со всей силы даю ему пощёчину, затем ещё одну. В глазах стоят слёзы обиды и злости.          

Я не такая! Не такая!              

Хочу чтобы он наконец это понял! Осознал! Знал, что и мне было больно тогда. И сейчас больно, но я живу. А он разрушается...     

— Не смей так обо мне говорить! Я была лишь с тобой! А ты… Ты никогда не был со мной! — слова даются с трудом, но я говорю то, что не смогла высказать тогда. — Иначе бы поверил и не оставил гнить! Не устроил бы этот «суд»! 

— Что здесь происходит? — вмешивается Тёма и мы с Димой оборачиваемся к нему. Моё сердце останавливается, когда вместо бутылки алкоголя в руках Темы я вижу свою старую белую сумку. — Адель, не подскажешь мне, что это? — спрашивает он и достаёт из сумочки коробку из-под таблеток.