Сын наконец от Маши оторвался. От одного вида, как эти двое любезничают друг с другом и улыбаются, весь злостью наполняюсь.
Я понимаю, что стоит отпустить Машу и Олега. Может быть, даже позволить им быть вместе. Но не могу! Ревную её к собственному сыну! Я знаю Олега, для него лучше будет никогда не узнать, что между мной и Марией что-то было.
И, в принципе, я могу молчать. И Маша сможет. Но правда все равно вскроется.
— Спасибо, — забираю напиток из его рук, но пить не планирую.
Сегодня не хочу терять контроль над ситуацией. Если молодёжь может расслабиться — для меня это непозволительная роскошь.
— Я поговорить хочу, — ожидаемо заговаривает он.
— О девушке твоей, — догадываюсь со вздохом тяжёлым.
И так все мысли о ней, а он ещё и говорить о ней со мной хочет.
От такой “радужной” перспективы даже забываю о своих намерениях не пить сегодня. Залпом осушаю стакан, готовясь к разговору.
— Да. Я был бы рад, если бы вы поладили, — произносит сын и кидает взгляд на Лебедеву. — Она хорошая, пап. Сказочная даже. Она умная и начитанная. Вам будет о чём поговорить, и Маша всегда найдёт способ поддержать разговор. Вам просто нужно найти точки соприкосновения. Я понимаю, что ты ревнуешь меня к ней и думаешь, что если мы поженимся, то я забуду тебя, но это не так! Ты моя семья! Ты мой батя, в конце концов! Кому, как не тебе, я могу поныть на жизнь?
— Скажи, а ты ее за что любишь? — задаю вопрос чуть не шёпотом.
Он может её любить.
Мою Машу может кто-то любить.
Но почему от этой мысли так хреново? Тогда, бросая её, я думал, что будет легче! Думал, забуду! Но нет, твою мать! Не забыл! Каждый день она была в моих мыслях. Каждую ночь она была в моих снах. Круглосуточно со мной.
— За то, что… — хмурится, думая над ответом. — Не знаю. Она красивая. Воспитанная. Идеальная. У неё есть всё из моего списка желаний для будущей жены.
— Глупый мальчик, — бросаю.
— Что я уже не так сделал?
— Решил, что влюбился.
— Пап! Не будем об этом! — недовольно хрипит в мою сторону. — Я знаю, что чувствую к Маше. Сейчас речь идёт о тебе и о ней.
— И что ты мне предлагаешь? — с вызовом спрашиваю.
— Жениться на ней и детей завести, — рычит на меня глупыш. — Относись к ней, как ко мне! Словно бы она твоя дочь! Просто общайся с ней, как со мной! Ничего больше не надо!
— С сарказмом и придирками? — предлагаю.
— Пап!
— Да понял я, — поджимаю губы. Даже пошутить с ним уже нельзя. Птенец вырос и расправил крылья. Готов защищать свою будущую семью и гнездышко. — Постараюсь с ней подружиться.
— Но не приставать!
— А если пристану? — не удерживаюсь от вопроса.
— То у меня челюсть вниз упадёт от того, что ты вообще умеешь к кому-то приставать, — не воспринимает меня как угрозу. — Я даже удивляюсь, как так вышло, что ты с той своей работницей закрутил. Она, наверное, сама приставала, а ты не дёргался и позволял ситуации течь по своему потоку. Верно? — издевается надо мной. Подшучивает над тем, что после смерти Олеси я всех женщин отвергал. И лишь с Машей тогда закрутил небольшой роман.
— Хуже, — тяну, толкнув его плечом. — Она меня связала и заставила.
— Какой ужас! — театрально восклицает. — Где эта женщина? Я должен ей пожать руку! Подмять такого мужчину! Жаль, что не удержала!
— Иди к Маше, — отсылаю этого шутника. — Она скучает. В телефоне вон сидит безвылазно.
— Да нет, — отвечает, взмахнув рукой. — Она проверяет, как там Эля.
