— А теперь, царевна-лягушка, представь такую картину: лев завалил газель и как раз собирается наслаждаться триумфом, когда вдруг видит, что его маленькая шустрая жертва вовсе не трепетное создание, а трехтонная самка бегемота.
Клянусь, в эту минуту Ольга даже шарахнулась в сторону, такой живой получилась моя визуализация.
— Представила? Ну и включай мозги. Что льву делать с бегемотихой? Это против его львиной природы, понимаешь? Съесть ее не получится, а взбираться для удовлетворения первобытных инстинктов… - Я пожимаю плечами, надеясь, что хоть тут Ольга додумает сама. – Ты превратилась в бегемотиху, и теперь лев хочет только одного – валить от тебя со всех ног, потому что за твоей широкой лоснящейся спиной он видит только большой пипец, густым слоем покрывающий его свободу.
Ольга перестает хмуриться и снова таращит глаза. Жалею, что в такие моменты у меня нет секретного приспособления, которое бы позволяло на расстоянии измерять уровень мозговой активности. Уверена, в эту минуту Ольга бьет собственные рекорды, или я ничего не смыслю в людях.
— Я просто хотела… - начинает Ольга, но я перебиваю ее взмахом руки.
Мне не нужные ее комментарии и оправдания своей глупости. Мне от нее вообще ничего не нужно. Я просто творю бескорыстное добро, потому что день был хороший и потому что ее просто жаль. Тем более, ее решение связать себя узами брака с таким, как Мистер Серый костюм, заслуживает восхваления. Это же практически самоубийство.
— Он уже захотел взять тебя в жены. - Я кое-что расспросила у Влада и знаю, что их брак не по «залету». – Он сделал тебе предложение. И ты точно знаешь, что далеко не самая красивая, умная и богатая женщина среди тех, кто с удовольствием бы занял твое место. Но если ты носишь кольцо, - тычу пальцем в крупный бриллиант в классической огранке на ее безымянном пальце, - значит, до недавнего времени ты что-то делала лучше, чем остальные. Была терпеливой, внимательной, не устраивала скандалы, даже если был повод?
Я тычу наугад, но глядя на ее лицо понимаю, что ни один выстрел не оказался «холостым». Значит, вот в чем дело? Этот «лев» неплохо устроился: хромая газель дома – и целое стадо резвых вокруг. И «хромая» должна по гроб жизни быть благодарна такому порядку вещей. Но в последний момент она не сдержалась и проявила свою истинную сущность. Тут не самка бегемота, тут целый ископаемый мамонт с кучей комплексов.
— Сейчас ты поедешь домой, вытрешь сопли и будешь вести себя точно так же, как вела до сих пор, - командую я. – Вечером, часов после девяти, напиши ему, что тебе очень жаль и что ты ничего в жизни так не хочешь, как повернуть время вспять. В таком духе. – Я делаю пространный жест рукой. – И не звони, и не пиши больше.
— Совсем? – спрашивает она, как будто мою реплику можно трактовать двояко.
— Совсем, - терпеливо отвечаю я, делая скидку на ее задерганное состояние.
— Ты его не знаешь, он больше не придет, если я буду просто сидеть и ждать!
— Почему ты так думаешь? Раньше же приходил. Сколько вы вместе?
— Пять лет, - без заминки отвечает Ольга.
Уууу, срок большой до неприличия. Ничего удивительного, что она устала сидеть в шкуре хромой газели и теперь боится, что ее лев свалит в кусты. Ей бы его поводить, поморить, а не тянуть так, будто у нее вместо лески – кабельная стяжка. Но я почти уверена, все еще можно исправить.
— Если ты приручала его пять лет, то сможешь выдержать и еще несколько недель.
