– Я ведь как родила, к нему пошла. Дура, блять! Пошла, сказала, что дочь ему родила, а он даже смотреть не стал, выгнал, сказал, что ему дети от блядей не нужны. У него наследники только от жены будут. Сука! Как засовывать во всё, что движется, так первый, а как ответственность, так – пошла на хрен! Ублюдок!
– Мил, не стоит из-за козла переживать, всё хорошо будет. Пусть катится…
– Не будет, Оль, не будет, – Мила заплакала. – Я ведь ему сказала, что дочь его, а потом к Славке вернулась. А он уже обо всём знал, учуял, падаль, что ребёнок не его! А у нас уже детская готова, я сама всё выбирала, а он… просто выбросил. Вычеркнул нас, словно и не было. Как так?
– Они ведь не люди, – обнимала её, даже не пытаясь успокаивать. Ей от этого сейчас только хуже будет. – Не люди. У них и морали нашей нет, волчьи законы. Мог и убить за то, что солгала…
– Ублюдки они, – Милка вздрагивала, слёзы катились по щекам, но она даже не пыталась их вытереть. – Девка-то всё равно их, какая разница, кто отец? И как мне волчонка выращивать, они об этом подумали?
Спорить с Милой не стала, ей и без меня приходилось тяжело. Распланированная жизнь пошла под откос. И хотя могла сказать, что она сама насовершала столько ошибок, что такой исход закономерен, но молчала. Деньги у меня были, какое-то время мы отлично протянем, а потом подружка воспрянет духом, как всегда с ней случалось, и заживёт с прежней жаждой жизни.
Осталось только перетерпеть.
– Ничего, Мил, мы справимся.
– С чем? – она даже удивилась, перестала плакать, уставившись на меня невинными глазами.
– С дочкой. Деньги у меня есть, я не всё тратила, кое-что и откладывала. Вырастим малышку. Есть же, в конце концов, форумы, группы поддержки, где рассказывают, как растить полукровок.
– Оль, ты чего удумала? – Мила отстранилась от меня. – Я её в детдом сдам, зачем мне ноша на шее. Сама подумай, кто меня с приплодом возьмёт? Всем невинная девка нужна, а не рожавшая шалава. От ошибок нужно избавляться.
– Но, Мил…
– Оль, это самый лучший вариант! Я немного приду в себя и всё сделаю. Всё будет хорошо, – она натянула почти настоящую улыбку.
Малышка вновь закряхтела, потом заплакала. Тут же в стену начали стучать соседи.
– Успокой тварь! Мне в ночную смену, спать не даёшь!
– Да что ей надо? – подскочила Мила.
– Может, она хочет есть?
– И что я должна сделать? – уставилась на меня подруга с таким выражением глаз, что я проглотила все нравоучения.
– Покормить? – спросила неуверенно.
– И как я должна это сделать? – фыркнула Мила и сложила руки под грудью
Я кашлянула, отвела взгляд, но потом решила, что хватит тушеваться, и твёрдо ответила:
– Как и все. Грудью, Мил, грудью.
– Нет у меня молока, – она поджала губу. – Да и фигуру я ради этой портить не буду.
– Но, Мил!
– Ой, хочешь, сама возись, мне это не нужно. И вообще, я ухожу. У меня запись на маникюр, а то я и так две записи пропустила из-за больницы, хватит, за собой следить нужно, а то как я мужа нормального найду, тем более, когда это создание рядом? Что смотришь, Оль? Ну, не знаю, купи смесь в аптеке, или что там ещё мелким дают? А, деньги, – она схватила сумочку. – Возьми, тут должно хватить, – сунула несколько купюр. – А я пошла, надоело, ревёт. Сил нет!
– Но, Мила!
Она, не обращая на меня внимания, резко развернулась и вышла из комнаты, хлопнув дверью. Девочка тут же заплакала громче, и я поёжилась, не понимая, как себя вести и что делать. Нет, я нянчила мелких, но там всегда быть рядом мать, которая знала, что делать, а я просто была на подхвате.
