— Вы не посмотрели мои рекомендации. В них указано, что я высококвалифицированный специалист с педагогическим образованием и десятилетним опытом работы с детьми самого разного возраста. Самому маленькому из моих подопечных было несколько месяцев жизни.
Я наслаждался покоем и панорамой города за окном. Даже если бы тетка была засыпана регалиями сверху-донизу и сверкала ярче костюма Леди Гаги, вряд ли это произвело на меня впечатление сегодня. Был важен результат, а не вот это все. Но его не было.
— У вас появилась отличная возможность доказать это, — проговорил я, передавая ей крохотного человека, который с минуты на минуту должен был разразиться новым криком недовольства. — Не мне, а ему.
Сказав это, я ушел спать, провалившись в сон в считанные доли секунды. Проснулся я, кажется, тоже через мгновение. Если бы не пробивающиеся в спальню лучи солнца, то я подумал, что и не спал вовсе. Качественно, буду честным, не изменилось ничего: Радомир кричал накануне вечером и этим утром.
— Доброе утро, — я поздоровался, заглянув в детскую. — Ты не щадишь себя, дружище.
Радомир замолк только на те доли мгновения, что был у меня на руках.
— Отдохните пока, — проговорил, потянув дверки гардеробной.
— Все в порядке. Я успела вздремнуть, пока он спал ночью.
Надо было делать что-то с вещами брата и его жены. Они занимали место. Они напоминали о них. Они злили, в конце концов, насаждая ощущение того, что они отлучились на пару дней и вот-вот должны вернуться, чтобы прекратить все это.
Пора завести горничную. Желательно, чтобы она была глухой.
Но сначала, конечно же, укомплектовать штат нянь.
— С этим надо делать что-то.
— Вы правы. — Нянька забрала у меня мгновения тишины, решив поделиться своими переживаниями и умозаключениями. — Я думаю, что следует обратиться к врачам и провести обследование. Такое поведение ненормально. Наверняка, его беспокоит что-то.
Я не кивал и можно сказать, что не проявлял никакой заинтересованности. Все это я слышал не раз. Что хуже – я уже испробовал все. Волшебной таблетки не существовало.
— Вы пришли к этому выводу спустя несколько часов взаимодействия с ним?
— У меня большой опыт общения с детьми.
— А конкретно с этим ребенком вы использовали весь свой опыт? — поинтересовался я не без едкой иронии. — Или вы считаете, что я настолько безответственен, что не побеспокоился об этом в самом начале?
— Я просто переживаю.
Интересно, о чем же? О собственном комфорте или о здоровье ребенка?
Размышляю об этом не просто так, ведь все прежние женщины проявляли похожую заботу-заинтересованность, чтобы после, не обнаружив ничего, сбежать ровнехонько через неделю-другую.
Я видел в этом меркантильность и равнодушие.
— Не вы одна, — проговорил я, взявшись за ручку двери и, прежде чем закрыть ее, добавил: — Дождитесь Юлию Анатольевну.
Относительная тишина раннего утра не принесла облегчения. Оно было, но только в первые дни свалившегося на меня кошмара. Прошло время, и оно заменилось на чувство вины и злости. Я не мог не вернуться домой, но я не хотел возвращаться. Я не просил этого, но и не мог отказаться от свалившегося.
Мрачные мысли развеял звонок адвоката, который спешил отчитаться о проделанной работе. Из его слов следовало, что я отделался легким испугом. Золотарев отработал свой хлеб на все сто, потратив ночь на то, чтобы просмотреть все имеющиеся видеозаписи в присутствии оперативников.
