Я пребывала в состоянии шока. Попросила его?
– А почему мама попросила вас? – спросила я, не сумев скрыть удивление и недовольство.
– Так твоя бабушка уехала в деревню ещё позавчера.
– Но она могла позвонить тёте Оле! Или тёте Ларисе. Или тёте Марине. Или…
– Но она позвонила мне, – сказал Славик с лёгкой ноткой раздражения. – Садись в машину, Катя. На улице холодно. Не хватало только, чтобы ты простудилась.
Я попятилась назад.
– Я уже шла домой… Тут близко. Спасибо, я дойду пешком.
– Это не обсуждается. Я обещал Вере отвезти тебя домой. На улице опасно. Девочке нельзя ходить одной в такое время.
– Я не хочу вас отвлекать…
– Да глупости, Катя. Ты меня ни от чего не отвлекаешь. Разве что от скучного вечера.
Славик открыл передо мною дверцу автомобиля.
– Хочешь сесть вперёд?
За годы своей недолгой жизни мне доводилось ездить на машине не более десятка раз. Я всегда сидела сзади, вместе с сумками на руках, стеснённая телами тучных взрослых. Мне никогда не разрешалось сидеть на месте рядом с водителем.
«Детям нельзя садиться вперёд, – объяснила мне бабушка причину отказа. – И вообще, это место жены».
– А можно? – робко спросила я.
– Конечно. Только пристегнись.
Внутри салона было тепло. Озябшие руки быстро согрелись от работающей печки.
– Если будет жарко, скажи мне, хорошо?
Я кивнула.
Больше всего меня поразил запах в автомобиле. В нём пахло совершенно особенной смесью табака, нового кожаного салона и едва уловимого одеколона Славика.
«Именно об этом и говорила бабушка, – подумала я, втягивая носом воздух. – Запах мужчины».
Раньше я не обращала на это внимания. Я вообще не замечала, что в этом мире есть мужчины. Нет, конечно, я видела их вокруг себя. Но чаще всего наши миры шли параллельно, не соприкасались. Мой мир был исключительно женским: мама, бабушка, подруги, дальние родственницы, воспитательницы в детском саду, учительницы в школе… Женский мир стал для меня своего рода защитным коконом, не впускавшим чужеродные мужские силы. Но теперь всё было иначе. Славик прочно закрепился жизни мамы и, похоже, в моей тоже. Все мужчины мамы, что были до него, существовали за пределами моей реальности. Даже отец – далёкий, смутный образ… Не более чем давно сгоревшая звезда, упавшая на землю с ночного неба.
Я тщетно пыталась справиться с ремнём, пока Славик заводил машину.
– Давай я тебе помогу.
Славик ловким движением пристегнул ремень, плотно прижав меня к сидению.
В салоне едва слышно играла музыка. Славик добавил громкости. Звук вырвался из плена магнитолы, и песня на незнакомом языке разнеслась по машине. Я нервно сглотнула, когда мы промчались мимо парка и повернули в противоположную сторону от улицы, ведущей к моему дому.
– Куда мы едем? – негромко спросила я, разглядывая неведомые пейзажи сквозь темноту.
– Покатаемся, – ответил он, ухмыльнувшись. – Ты не против?
Я молчала. Как же жалела, что поддалась на уговоры Славика и села с ним в машину!
Мы выехали на трассу. Город остался где-то позади. Я вздрагивала и с тревогой вглядывалась в его лицо. Славик словно и не замечал меня вовсе. Он с азартом вёл машину. Красная стрелка спидометра поднималась всё выше. Семьдесят, восемьдесят, сто двадцать, сто сорок… Я с ужасом вжалась в кресло в полной уверенности, что мы сейчас разобьёмся.
– Слишком быстро! – закричала я.
Славик сбавил скорость.
– Тебе плохо, Катя? Тошнит? – спросил он с тревогой в голосе.
