– Я не верю, что Янис мог так поступить со мной, – отвечаю, размешивая сахар в кружке с чаем. – Мы хоть и были знакомы всего ничего, но стали близки друг другу. Если этот Витан и впрямь его брат, тогда почему за все те десять месяцев, что мы провели вместе, Янис ни разу не упомянул о нем?
– Значит никакого брата у него не было и нет. Или, – смотрит на меня Элина, – Янис был превосходным лжецом.
– Нет, – отрицательно качаю головой. – Он не мог так поступить со мной. Янис болел и знал, к чему всё шло… Зачем бы ему это делать?
– Но тогда откуда же Витан знает о тебе? Что тебя отчислили за неуплату. Что ты осталась без крыши над головой и скиталась из одной общаги в другую! – Голос Элины срывается. Виноватый взгляд замирает на моем лице. – Извини меня.
Делаю вид, что мне не горячо, не холодно. Но по правде, я ненавижу, когда даже жалкие обрывки тех мрачных и постыдных для меня дней всплывают в памяти.
– У него часы на правой руке.
– Что? – не понимает меня подруга.
– Янис носил часы на правой руке. Однажды я спросила, почему? Ведь принято носить на левой вроде как. А он ответил, что правая рука – главная. Она пишет, перелистывает страницы, наносит удары и совершает множество других действий. Разве она не заслужила полезное украшение?
– Ясно. Так и к чему это?
– К тому, что Витан тоже носит часы на правой руке.
– Ну, – усмехается Элина, – это не показатель их родственных связей. Но я понимаю, почему твой взгляд подмечает такие детали. Ты вроде и уверена в честности Яниса, но в то же время не можешь оставить без внимания имеющую место быть вероятность обратного.
Поднимаю лицо навстречу слабому утреннему ветерку. До вчерашнего дня завтраки на террасе делали меня ещё счастливее, чем я есть. А теперь это просто крепкий кофе с видом на густой зеленый газон, который нужно подстричь через пару дней. Поганое настроение не позволяет насладиться привычной красотой.
– Между нами с Янисом были отношения, которых я никогда не могла себе и представить. Сначала на бумаге, – вспоминаю ту себя, у которой почти не осталось иного выхода. Недоверчивая, раздавленная и не видящая солнца впереди, я рискнула спрыгнуть с высокой скалы в глубокое и ледяное море. А оно оказалось теплее объятий родных стен. – А потом вот так – вживую. Глаза в глаза, – смотрю на Элину. – Мы стали настоящими друзьями в условиях чрезвычайно ограниченного времени, но с огромнейшим списком целей и задач. Я даже не помню, в какой момент времени все эти формальности перестали иметь значение лично для меня. Черт возьми, мы так много говорили обо всем на свете! – не выдерживаю натиска собственных мыслей. Выхожу из-за стола и прижимаюсь животом к деревянному ограждению, по которому изящно плетется пышная красавица роза. – Если бы у него была семья, родители, брат, разве он не сказал бы мне? Ведь это важно! Я носила под сердцем его ребенка и он не сообщил бы мне об этом?
– И свалился же этот тип на наши головы! – вздыхает Элина.
– Я всю ночь не спала. Пыталась найти объяснение пугающей информированности этого… «брата», но всё действительно сводится к тому, что это «заслуга» Яниса. Если Витан и правда его брат, который хочет познакомиться с племянницей… – Мне совсем не нравится, как это звучит. Моментально застревает ком в горле, клыки заостряются, как у вампира. – Тогда это желание объясняет его молчание, продлившееся почти пять лет. В таком случае, Витан и впрямь только на днях узнал о нас с Мари.
