– Господин Неджат возвращается? – загалдели мужчины, пятясь к двери.
– Возвращается! Через пару недель будет. А вы подготовьте пока список убытков и претензий, перечислите убитых и сирот, утраченные и потравленные земли.
– Да, земли! Отравили! Всё из-за этой рыжей ведьмы!
– Это вы так будущую жену своего господина назвали? – тихо спросил Серхат, и все вдруг замолчали, – да он с вас шкуры спустит за такое неуважение.
И тут в полной тишине раздался голос старосты.
– А она выйдет за господина Неджата?
Тишина снова повисла в ожидании ответа. Все напряглись.
– А это от вас зависит. Мы с ней говорили. Она отказалась. Теперь всё будет зависеть от того, как брат поговорит с ней, и как вы поговорите с её братом – какое уважение окажете им обоим.
Эдже с надеждой смотрела на младшего сына. Люди замолчали. Потом тихо молча разошлись.
– Сынок, это правда? – повернулась госпожа Эдже к Серхату.
– Что, мама?
– Неджат возвращается? Ты говорил с ним? Он согласен?
– Говорил. Послал меня.
– Но, Серхат, ты сказал людям!
– А что я должен был им сказать? «Да, мы ошиблись с браком брата Энгина, мы лишили вас источника заработков и всех доходов, простите?» Да они бы разорвали нас на части, – едко ответил сын матери.
– А как же Неджат?
– Дави на него! Он должен приехать. Меня уважают как хорошего человека. Его – как лучшего в округе хозяина. Мне доверяют решать вопросы организации бизнеса и решения социальных проблем. От него традиционно ждут управления делами и решения хозяйственно-производственных проблем. Три года назад он по телефону спас нас от разорения несколькими простыми советами.
– Я помню, сын. И ты не просто хороший человек. Ты самый лучший. Но ты прав, Неджат – единственный, кого послушают простые люди, крестьяне.
– Люди должны не слушать, а слушаться. И они послушаются только его. Дави на него, мама! Если он не хочет пожалеть нас и наших людей – пусть пожалеет эту девочку, нашу невестку. Они не оставят её в покое.
– Ты думаешь? Неужели?
– Сейчас это единственный выход, если брак не будет повторён. Они её просто убьют. Звони ему, мама.
– Хорошо.
Госпожа Эдже прошла в спальню. Села у окна в кресло и набрала повтор на телефоне. Он сразу откликнулся. Сын никогда не позволял себе игнорировать её, даже если она ему докучала.
– Да, мама! – раздался в трубке родной голос.
– Ты должен сказать «да» не мне, сын, а своей невесте в Мэрии.
– Мама!
– Послушай меня в последний раз, Неджат. Я понимаю твоё отвращение к этому браку. Но мы никогда не терпели столько потерь и убытков. Никогда не гибло столько людей, как за эти полгода. Полгода у нас идёт настоящая кровопролитная война! Но это ерунда, нам не привыкать. Мы справимся. Мы, но не эта девочка. Не жаль нас – пожалей хоть её. Они убьют её!
– Да за что?
– Не за что, сын, а ради чего. После её смерти её брат снова вернёт себе мандариновый сады, а мы – наши земли и мясной комбинат. Не наши люди, так люди её брата убьют бедную девочку. Она и так от нас натерпелась, да простит всевышний моего сына. Пожалей её. Вы распишитесь, сделаете ребёнка и сможете разъехаться и жить каждый своей жизнью.
– Но оставаясь в этом позорном браке.
– Весь позор этого брака, сын, обрушился не только на её голову, но и на наши. И мы должны остановить грязные сплетни.
– Сплетни?
– Я ведь рассказывала тебе, что Энгин с ней сотворил. Девочка еле выжила. Сейчас она в доме брата. Она на люди не может выйти – на неё косо смотрят, только что камнями не закидывают. Её может спасти только брак с одним из Арсланов и общий ребёнок двух кланов. Только тогда её оставят в покое. И её, и её приёмную дочь.
