Читать онлайн Сергей Конюхов - Манифест Маркиза

ЙЙЙЙУУУУУИИИИДДДЗЗЗЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫННННННЬЬЬЬЬ……

Мяу! Мяу! АЙ. АЙ. МЯУ!

Опять этот будильник!

Опять этот звонкий механический тиран ворвался в меня своими ржавыми, металлическими звуками.

И как громко, методично и противно работают его молоточки!

Знал бы я, кто придумал этот механизм, морду бы ему расцарапал. Когда же, наконец, кончится завод этой ненавистной пружины, когда же затихнет этот мерзкий, выворачивающий мою душу звук?

Ну вот, вроде потише стало.

Пружина слабеет.

Сейчас еще несколько раз протяжно заскрипит и затихнет.

Кажется, все.

Наконец-то.

Можно еще немножко подремать. Тем более за окном еще темень непроглядная. И зачем, скажите мне? Зачем сожитель каждый раз перед сном заводит этот будильник? Все равно ведь не просыпается так рано и на работу ходить ему уже не нужно. Вот и сейчас он тихонько храпит на моем любимом диване. Паразит!

Нет, сладостная предрассветная нега уже улетучилась. Пожалуй, все-таки придется вставать. Неплохо бы осмотреться для начала, да и перекусить. Разволновал меня этот проклятый дребезжащий звук, а еда – это самое верное средство для успокоения нервов. Лучше этого еще ничего не придумали. И чем вкуснее пища, тем быстрее организм в себя приходит. Ну, там, пищеварение налаживается, чувства успокаиваются, мысли разбегаются в разные стороны, как в молодости.

Эх! Где же ты, моя юность бесшабашная? Чтобы как раньше. И солнышко теплей, и ночи темней, и рыбка вкусней!

Так, ну, ладно. Решил проснуться, значит, надо вставать. Для начала надо потянуться, чтобы мышцы налились силой, как прежде. Теперь прыжок, и вот я уже на ковре. Ворсистый, пыльный, но ходить по нему одно удовольствие, это вам не линолеум дешевенький и не плитка холодная. Здесь мои лапки так приятно утопают! А можно еще и коготки поточить. Я это частенько делаю, особенно после туалета. Во всех смыслах ковер – одно из лучших изобретений человечества.

А изобрели они его, понятное дело, для нас, кошек, точнее котов. Вообще почти все в этом мире делается для нашего блага. Люди думают, что они свою жизнь улучшают, изобретая всякие там усовершенствования, а на самом деле больше всех выигрываем мы, кошки.

Взять для примера этот ковер. Сожители думали, что купили его для себя. А вот и нет, фигушки! Я грею здесь свой живот гораздо чаще, чем все другие обитатели этого дома. А так называемые владельцы вынуждены периодически пылесосить и чистить этот ковер. И все для того, чтобы мне было сухо и комфортно на нем располагаться.

Пожалуй, покувыркаюсь на нем еще. Так приятно, когда его ворсинки проникают через шерстяную шубку и соприкасаются с моей кожей. Теперь надо потереться спинкой. Какая теплая энергия зарождается внутри меня, воспоминания о былых радостях жизни пробуждаются. Так и хочется снова воскреснуть и овладеть всем этим миром.

Вот. Теперь я окончательно проснулся. Пора осмотреться. Форточка закрыта, все-таки за окном еще март и на улице холодно. Влажный ветер обдувает все еще снежные сугробы.

В молодости моим любимым местом был подоконник. Широкий, прочный, с облупившейся краской. Тогда здесь пахло деревом и теплом. Эти запахи всегда вызывали во мне чувство спокойствия и умиротворения. Но самое интересное было там, за окном. Помню, я мог часами наблюдать за уличной суетой. Мимо окон проходили люди, уносились прочь машины с красными фарами. Я же наслаждался своим положением наблюдателя, комфортным и безопасным. Нет ничего лучше, чем наблюдать за жизнью других особей, когда у тебя есть еда, теплый угол и крыша над головой.

Фу! Как здесь не убрано! Сожителю давно пора навести порядок, разобрать и выкинуть весь этот хлам. Да еще и бутылки мешают расположиться с комфортом. Как же мерзко от них пахнет! Лучше бы складывал сюда банки из-под рыбных консервов. Так ведь нет. Скряга. Он сразу прячет их в мусорное ведро. Чтобы я не смог до них добраться.

А, впрочем, грех жаловаться на этого тихого человека, все эти годы он неплохо кормил меня.

За окном на улице все еще темно и холодно. Снежные сугробы днем на солнышке подтаивают, а ночью замерзают, покрываются корочкой льда. Что поделаешь, типичная погода для начала весны. Пойду-ка я отсюда лучше на кухню. Там тепло, и еда должна еще остаться после ужина. Есть я пока не хочу, но запах еды мне приятен. Я от него всегда настраиваюсь на радостное восприятие жизни. В прихожей висит зеркало, и хочешь не хочешь, а приходится в него заглядывать, мимо никак не пройдешь.

Итак, вот он я. С момента моего рождения прошло уже почти восемнадцать лет, а я все еще необыкновенно красив. Есть в моей внешности что-то аристократическое и демоническое одновременно. Ну, посудите сами. Абсолютно белая, чистая, как первый снег, пушистая шерстка, без единого пятнышка. Грациозные лапки и хвост. Благороднейшая осанка отца многочисленного потомства. И разные по цвету глаза, один голубой, другой коричнево-зеленоватый, как у Дэвида Боуи. Есть такой певец и актер где-то в Англии. Этот знак, присущий нам двоим, говорит о нашей избранности и неординарности. Что, впрочем, для меня вполне естественно. Как к этому относится Дэвид Боуи, мне неизвестно.

Позвольте, наконец, представиться.

Маркиз!

Это мое настоящее, доподлинное имя, или кличка, как вам будет удобно. Хотя, на мой взгляд, слово «кличка» применительно ко мне совершенно не уместно. Я ведь Маркиз все-таки.

Хорошо известно, что имена просто так не присваиваются. Все это идет оттуда, из космоса. Имя, данное человеку, животному или коллективу, как правило, соответствует его носителю или, если угодно, формирует черты его характера и даже… его внешность, осанку, манеры поведения. Как там говорится, «как вы лодку назовете, так она и поплывет». А в случае со мной произошло абсолютное мистическое совпадение.

Такое впечатление, что мое имя было спущено сверху вместе со мной самим Создателем. И является не только моим именем, но и моим званием, саном, рангом, образом жизни, справедливо выделяя меня из многочисленного кошачьего сообщества.

Вот и сейчас, любуясь собой в этом пыльном зеркале, я убеждаюсь в том, что я по-прежнему удивительно красив и благороден. Это видно даже сейчас, в этом утреннем полумраке. Конечно, прожитые годы не прибавляют мне красоты и здоровья, о чем свидетельствуют стертые клыки и пожелтевшая кое-где шерсть. Но стать, осанка, торчащие, как в молодости, уши и, главное, благородная кровь, ведь звание Маркиз что-нибудь да значит – все это бросается в глаза.

К тому же я в точности соответствую своей породе ангорской кошки. Белый и пушистый снаружи, высокоинтеллектуальный, изысканный внутри. И, конечно же, эти разноцветные глаза делают меня просто неотразимым. У меня даже есть родословная с гербами и печатями. Впрочем, открою вам небольшой секрет. Эта родословная была тайно приобретена моими сожителями за сто американских долларов на Преображенском рынке. И, кстати говоря, дата моего рождения, указанная там, неверна.

А сожители – это те люди, которые живут в одной квартире со мной. Правда, сейчас остался один сожитель. В народе принято называть людей, проживающих совместно с кошками, хозяевами. Но к моим сожителям это абсолютно не подходит, да и я не могу употреблять здесь столь унижающее мое достоинство слово.

В самом деле. Как я могу называть хозяевами людей, которые периодически чистят мои ковры и спальное место, приносят мне еду и питье, моют мои миски и лоток для отправления естественных надобностей и всячески пресмыкаются передо мной. Согласитесь, что это просто абсурд. Но позвольте мне рассказать все по порядку. А то я и вас запутаю, да и сам запутаюсь окончательно.

Итак. Согласно моей родословной я появился на свет двадцатого июля одна тысяча девятьсот девяносто первого года. Как я уже говорил, эта дата неправильная, так как люди, писавшие эту бумажку, не присутствовали при моем рождении и не могли достоверно знать, когда моя любимая матушка разродилась мною. На мой вкус, я должен был родиться, к примеру, на шесть дней раньше, то есть четырнадцатого июля.

Вот она, дата рождения, достойная меня! Четырнадцатое июля – день взятия Бастилии, начало Великой французской революции. Боже! Какая музыка звучит во мне при упоминании этой даты. Толпы вооруженных людей в синих беретах и с красными бантами на улицах Парижа. Марсельеза! Пушечная и ружейная канонада. Запах порохового дыма и опьяняющей свободы.

Свобода – вот то чувство, которое постоянно живет и бьется в моем сердце. Хотя, по правде сказать, свобода – штука весьма опасная. Лично я предпочитаю свободу внутреннюю, когда моя душа парит в разных там эмпиреях. Но, впрочем, я немного отвлекся.

Итак. По моим расчетам я мог появиться на свет и на шесть дней позже вышеозначенной даты, а именно двадцать шестого июля. О! Не менее достойная меня дата. Здесь уже звучит иная музыка, гораздо ритмичнее и современнее. Двадцать шестое июля – день рождения Мика Джаггера. О, Мик! Великий певец из Rolling Stones! Самая яркая рок-звезда всех времен и народов, чей божественный голос звучит на всех континентах уже пять десятилетий. Сколько в этом голосе, в этих издаваемых звуках нашего, кошачьего. Какая страсть и экспрессия! Какая чувственность и сладострастие в его протяжных завываниях и вздохах. Так и хочется подпеть, мяукнуть в унисон этим звукам, частенько звучащим из динамиков моей стереосистемы.

Я помню, как-то в марте услышал песню Melody в исполнении Роллингов из открытого окна соседнего дома. Как же встрепенулась тогда моя душа, как ее понесло куда-то в цветочные поля и благоухающие рощи! Да, великий, великий певец!

Но вернемся к дате моего рождения. Итак. Если бы я родился четырнадцатого или даже двадцатого июля, как указано в моей родословной, я был бы Раком, согласно гороскопу. А это, как вы понимаете, меня абсолютно не устраивает. Что это за знак такой? Ни рыба, ни мясо. И звучит неблагозвучно.

Совсем другое дело, если мы говорим о двадцать шестом дне июля. В этом случае мой знак зодиака – Лев, что подходит ко мне как нельзя лучше и полностью соответствует моей сути. Вот как-то так я определил день своего рождения.

Впрочем, хватит о датах. Пора рассказать о моей юности, тревожной и беспокойной.

Понятное дело, о первых днях своего существования я почти ничего не помню. Я был слишком мал и слеп и еще не научился радоваться «сладостной привычке бытия». Смутно помню только запахи, которые меня тогда окружали, запах пыли, плесени, материнского молока. И шерстинки, которые мне приходилось все время выплевывать или глотать. Что уж говорить, сначала вокруг меня был хаос. Пыльный чердак, свет из щелей, огромные глаза моей матери, которые осматривали меня с любовью и тревогой.

Потом я научился определять границы своего жизненного пространства и тогда же увидел людей. Эти странные существа мелькали перед моими глазами. И, о Боже! Они наблюдали за мной. С изумлением и любопытством. Возможно, они что-то хотят от меня. Эх, как бы научиться узнавать, что им нужно, и тогда я мог бы получать от них все причитающиеся мне блага.

Я открыл глаза, научился бегать, прыгать и ориентироваться в пространстве. Помню, был чудесный теплый августовский вечер, когда я, сидя у чердачного окна, любовался звездами. Тогда я впервые ощутил связь со звездами, со всем этим миром, таким манящим и романтическим.