— Привет. — Саша зашел на участок со стороны леса.
Уже как-то привычно и непринужденно, так, словно для него теперь калитка в
моем заборе всегда открыта и я буду рада его видеть… Хотя я и правда была рада.
Черти меня подери, но я рада его видеть! При виде него мои своевольные губы
растягивались в упрямой улыбке, хотя мне хотелось задавить ее, уголки ненадолго
опускались, но потом упрямо поднимались вверх.
— Привет.
— Качели? — Сегодня я видела его впервые не в деловой рубашке и брюках, а в
обычной серой толстовке и таких же серых брюках, а еще в кроссовках. Может, он
бегал?
— Да. — Оттолкнувшись от земли, я качнулась чуть сильнее. Пришла моя
интернет-зарплата, и я купила себе садовые качели. Благодаря моему больничному
я взяла еще несколько заказов и неплохо заработала. — Давно хотела и вот
купила.
— Классные. — Он сел рядом, и я почувствовала его какой-то особенный
приятный запах, который вместе с рецепторами будоражил и душу.
Господи, когда ж он уедет наконец со своего объекта? Когда он только
предложил эту идею, сказав, что не будет тут жить, я обрадовалась и решила, что
мы увидимся еще пару раз, пока будем оформлять документы, и все. Потерпеть
нужно чуть-чуть, но виделись мы почему-то все равно слишком часто, и наше
общение постепенно становилось все менее формальным и все более дружеским.
Только френдзоны мне с ним не хватало для полного счастья.
— Завтра придут дорожку делать. Уже определилась, как она будет выглядеть?
— Определилась? — не поняла я, параллельно наблюдая, как Тишка-паршивец,
который появлялся пред мои очи, только чтобы поесть и чтобы я вытащила из его
шкуры очередную пару клещей, подходит к нам и запрыгивает к нему на колени,
давая себя погладить.
— Ну да, какой формы, дизайн? — Саша гладил кота, который, не стесняясь,
терся о его руки, урча как трактор.
— Ах ты паршивец мохнатый! — не сдержалась я. — Значит, я тебя тут кормлю,
пою, клещей из задницы твоей полосатой вытаскиваю, а ты ему, значит, даешься
гладить, а мне нет?!
Сосед рассмеялся, кот мне что-то мявкнул, словно поддакнув.
— Парши-и-ивец! — протянула я. — Переходишь на сухой корм, засранец
мохнатый!
— Кстати, про корм… — вставил сосед свои пять копеек и посмотрел на меня
особым взглядом очень голодного человека.
— Ты хочешь есть? — предположила я очевидное после нескольких секунд паузы.
Сосед кивнул, кот мявкнул. Стало смешно.
— У меня только солянка и щи…
— Пойдет, — с готовностью кивнул сосед.
— Ой, господи, — вздохнула я, собираясь подняться. — Вам двоим от меня
только еда и нужна.
Сказано это было совершенно без задней мысли, поэтому, когда мою руку сжала
его рука, я дернулась, совершенно не ожидая этого, обернулась и уставилась на
него. Он смотрела на меня как-то странно. Замер и таращился, словно смутившись
своих действий. Я решила ему помочь выпутаться из этой двусмысленной ситуации.
Вытянула руку из его руки и улыбнулась.
— Да я не против. Я там много приготовила, — «успокоила» я. Он опустил
взгляд на наши разъединившиеся руки, а потом снова взял меня за руку, точнее в
этот раз за запястье и, потянув к себе, наклонился ближе ко мне. Кот с недовольным
мявом сбежал, а я, сомневаясь, не фантазия ли это, как в замедленной съемке
констатировала каждый дюйм приближения его лица к моему.
